Флагманским минером бригады был капитан 3 ранга Иван Васильевич Щепаченко. Человек трудолюбивый, добродушный, внимательный к людям, прекрасный специалист.

Разговорились. Узнав, что я работал на складе, а до этого окончил специальные курсы, он обрадовался:

— Очень хорошо, что знаете и мины, и тралы, — и поинтересовался: — А с неконтактными знакомы?

— Изучал, готовил к постановке.

— Значит, порядок. Идемте, представлю вас командиру бригады.

Капитан 1 ранга Алексей Петрович Иванов принял меня довольно сухо. Когда же узнал, что я прибыл со склада, еще больше нахмурился:

— Ладно, знакомьтесь с обстановкой...

Щепаченко, заметив, что командир бригады не особенно доволен назначенным к нему минером, поспешил доложить, что я изучал и знаю современные мины.

Командир бригады несколько смягчился.

Когда вышли из кабинета Иванова, Щепаченко успокоил:

— Вы не волнуйтесь, Алексей Петрович — человек хороший. Просто забот у него во, — и показал рукой, мол, выше головы.

Начальник штаба бригады капитан 2 ранга Владимир Георгиевич Дубровин, напротив, разговаривал вежливо, с улыбкой, расспросил меня, где работал, поинтересовался, как устроился.

— Ну, что ж, принимайте дела. Желаю вам успеха, — сказал он.

Тральщики стояли у пристани. Здесь же на пароходе «Очаков» размещались офицеры. С Иваном Васильевичем обошли корабли дивизиона, который состоял из трех БТЩ: «Якорь», «Щит» и «Гарпун». Каждый из них имел на вооружении самые новые, довольно мощные, предназначенные для якорных мин тралы.

Началась служба на новом месте. Война закончилась, но для личного состава тральщиков она продолжалась. Грозные мины, подстерегавшие наши корабли на фарватерах и в бухтах, эхом взрывов постоянно напоминали, что и в мирные дни минеры ведут бой с коварным врагом.

Всю работу бригады нужно было хорошо скоординировать. И незаменимыми помощниками капитана 1 ранга Иванова были начальник штаба капитан 2 ранга Дубровин, оператор капитан-лейтенант Горбунов и минер капитан 3 ранга Щепаченко. Рабочий день у них никогда не заканчивался раньше одиннадцати часов вечера.

Больше всего доставалось, пожалуй, Горбунову и Щепаченко. Горбунову, как оператору, нужно было все организовать, обеспечить выход кораблей, составить сводку боевого траления за день, которая отнимала очень много времени, разработать план выхода кораблей в море на завтра. А в распоряжении Щепаченко находилось все хлопотное тральное хозяйство. Он отвечал за его безотказное действие, обязан был тщательно проверять технику, держать ее в постоянной готовности к использованию. В эти дни мне в основном приходилось плавать на тральщике «Якорь», которым командовал старший лейтенант Александр Петрович Довгаленко. Я готовил личный состав к выполнению стоящих перед кораблями задач, проводил занятия и тренировки, сдавал в ремонт и принимал материальную часть, руководил постановкой тралов...

Траление якорных мин производилось довольно быстро.

Совсем другое дело донные мины. С ними приходилось возиться долго. Тральщики «Якорь» и «Гарпун» вооружили электромагнитными тралами. Первое траление ими произвели в Феодосии. Около трех недель корабли ходили по фарватеру Феодосийского порта. Работа эта очень утомительная, и вот почему.

При тралении Феодосийского фарватера БТЩ пришлось сделать 960 галсов, но ни одной неконтактной мины так и не подорвали. Это говорит о том, что очень много труда, сил и средств надо было затратить, чтобы гарантировать безопасность плавания кораблей.

Еще более напряженным было траление в Керченском проливе. Тралением в основном занимались днем. Бывали случаи, когда в базу не возвращались, а оставались на ночь в море.

С приходом на траление в Керченский пролив меня перевели в другой дивизион, имеющий на вооружении так называемые «стотонники» — деревянные тральщики с малой осадкой и скоростью хода около семи узлов. Эти корабли хорошо использовать на небольших глубинах Азовского моря, в узкостях и протоках.

Некоторые из «стотонников» были оснащены неконтактными тралами. К тому же нужно было тралить с определенным перекрытием, то есть во избежание пропуска требовалось, чтобы ширина захвата трала последующего галса частично перекрывала ширину захвата предыдущего галса.

А работы в Азовском море тральщикам предстояло много. Все спешили до наступления зимы справиться с трудной задачей: протралить Таганрогский залив, районы у Ейска, Мариуполя, Бердянска. Плавание было настолько напряженным, что увольнение личного состава на берег производилось только во время планово-предупредительного ремонта кораблей.

Траление начали с Таганрогского залива, где, как предполагалось, было выставлено самое большое на всем Азовском море минное поле. Казалось, что дело пойдет быстро, но обстановка изменила расчеты.

Глубины здесь небольшие — до пяти метров. А вот грунт настолько твердый, что тралчасти волочились по нему, скручивались и выходили из строя или просто обрывались.

Во время траления командир дивизиона старший лейтенант Василий Пантелеевич Наталичев обычно находился на головном катере. Там же был и штурман, который занимался расчетами и прокладкой курса. Мне, как минеру, отводилось место на замыкающем корабле. Я следил за соблюдением строя, за точной шириной захвата и за перекрытием.