— Про Париж тоже сочинила? — мрачно усмехнулся Пилот.

— Нет, Юрочка, нет… Я там правда была. Три дня. Накопила и съездила. Очень хотела посмотреть. И с танцами не обманула. Я хореографией занималась… До шестнадцати. Потом сказали, что мало перспектив.

«Еще бы… С такой фигуркой».

— И вообще ни с чем тебя не обманывала, ну кроме… Но я все равно буду танцевать. Уже танцую. В группе. Белли-данс. Восточные танцы. Два раза в неделю. Педагог сказала, у меня способности. Но, чтобы выступать на сцене, надо много заниматься, брать частные уроки. А это дорого. Поэтому я здесь… зарабатываю на занятия. Просто… Кризис сейчас, никуда не устроиться. И «Крупу» я на самом деле закончила… Институт культуры. Имени Крупской… А ты? Правда летчик?

— Пилот… Гражданская авиация. Вот, прилетел.

Из двери убежища выглянула официантка, пошарила глазами и, увидев Юлю, позвала ее к станку, мол, заканчивается посуда.

— Сейчас, — отозвалась та.

— У вас что, нет посудомоечной машины?

— Есть, но у нее цикл мойки большой — два часа. Не справляется. Руками быстрее. Я в перчатках мою, но все равно кожа на руках сохнет. Приходится кремом мазать.

Смешной разговор. Про посудомоечную машину. За три часа до…

— Ты каждую ночь здесь?

— Нет, два через два. Но я и в выходные по ночам почти не сплю. Привычка. Днем отсыпаюсь. Ты ведь тоже не спишь?

— По-разному… Слушай, а эта… Кристина… Подружка твоя, что ли?

— Нет… Просто знакомая. Она профессиональная танцовщица из мюзик-холла, у нас подрабатывает. Понравилась?

— Да, ничего…

— Юр… прости, пожалуйста.

Заладила… Основатель простит.

Он молча кивнул. Как говорил один его знакомый — вся жизнь состоит из обломов. И даже рождение — тоже облом. Потому что рано или поздно придется умереть.

А сегодня двойной облом. Что не может не огорчать.

— А как ты меня нашел? — наконец вспомнила Юля. — Я же не писала, что…

— Понимаешь, час назад я болтал в одном чате. Вдруг появился посетитель и заявил, что он Бог. Сказал, будто утром наступит конец света, но у нас есть шанс доказать ему, что человечество имеет право на существование. Можно отправиться в любое место и время, чтобы найти смысл жизни. Но затем вернуться и доложить. Появилась дверь, я зашел в нее и оказался здесь.

— То есть… ты… хотел спросить совета у меня? — нисколько не удивившись, спросила Юля.

— Нет. Просто захотел встретиться… Живьем.

Она опустила глаза, словно стесняясь. Конечно. Нехорошо обманывать.

— А ты гораздо симпатичней того, что на фотографии, — неожиданно сказала она, подняв голову. — Правда.

«Зато ты не гораздо».

— Я тебя таким примерно и представляла. А почему ты не мог поставить настоящую фотку?

— Потому что я жулик. Знакомлюсь с женщинами в Интернете, окручиваю, а затем прошу прислать мне денег на билет. Билет с Камчатки до Москвы стоит под тысячу долларов. Невелик навар, но если знакомых много… А у меня их много.

— Ты и меня хотел окрутить?

— Да.

— И почему не окрутил?

— Передумал…

Юля немного помолчала, затем негромко спросила:

— Я совсем не в твоем вкусе, да?

Признание Пилота она истолковала по-своему. По-женски.

Он повнимательнее посмотрел на нее:

— Ну не то чтобы…

— Но не Кристина, — подсказала она.

— Типа того.

Он решил, что лучше не притворяться. Какой смысл?

— Да, — вздохнула Юля, — она красивая… Очень красивая.

Сверкнула молния, осветив шпиль Петропавловки. Забарабанили первые капли, пока еще не бронебойные.

— Знаешь, я в Париже под дождь попала. Прямо на набережной Сены. В деловом районе. Забрела, пока гуляла. И, как назло, вокруг ни одной кафешки, чтобы переждать, ни магазина. Одни офисы. И зонтика не было. Иду, мокну. Вдруг меня догоняет парень. Немного похож на молодого Джо Дассена… И раскрывает надо мной зонт. Причем только надо мной. Сам под него не вставал, держал на вытянутой руке и мок. Так мы и шли, пока дождь не кончился. Потом что-то сказал и убежал. Знаешь, чего мне больше всего тогда хотелось?…

— Ну?

— Чтобы дождь не кончался… — Она повернула ладонь к небу. — А сейчас, чтобы он не начинался…

— Почему?

— Потому что это хороший повод уйти… Разве не так?

Пилот посмотрел на небо. Грозовая туча радовала размерами. Да, повод отличный. Но почему-то, словно им управлял кто-то другой, он покачал головой:

— А тебе не хочется, чтобы я уходил?… Не волнуйся, я могу остаться. Время еще есть.

И, словно проверяя искренность намерений, кто-то сверху включил воду на полную мощь.