— Господи, Лисса, мне так жаль!

Женщина посмотрела на него, подняв брови.

— О чем ты жалеешь? — спросила она.

— О том, что втянул тебя в эту паскудную историю.

— Не говори ерунды. Мы оба знаем, что я сама захотела участвовать в экспедиции. И ничуть об этом не жалею. Я получила свою награду.

Они подались друг к другу настолько, насколько позволяли страховочные ремни, руки их переплелись, губы слились в поцелуе. Лиссе и Хебо было все равно, что они не одни — ведь они, может быть, целовались в последний раз.

Они отстранились друг от друга, когда Дзеси сказала:

— Нас еще не победили.

Хебо овладел собой.

— Слава богу, нет, — согласился он и стукнул кулаком по подлокотнику кресла.

— Хотя, если мы погибнем, — пробормотала антропардиха, — смогут ли в Улас Треке узнать, как именно мы погибли, узнать, что мы умерли с честью?

Ее слова глубоко тронули Лиссу. Что еще сейчас волнует это существо с тигриным лицом?

— Пришло сообщение, — доложил бортовой компьютер «Халды».

У Лиссы часто застучало сердце.

— Прими его, — приказала она.

На видеоэкране появился Ромон Касперссон Сифелл.

Хебо подобрался, Дзеси оскалила зубы.

Лисса посмотрела Ромону в глаза — и удивилась тому, что Сифелл вовсе не похож на торжествующего победителя. Губы его побелели и подергивались, он явно нервничал.

— Так, — сказала Лисса. — Железный Блеск предупреждала, что вы выйдете с нами на связь.

— Что именно твои хозяева дозволили тебе сказать? — прорычал Хебо. — И стоит ли верить твоим словам?

Лисса посмотрела на Торбена и, покачав головой, шепнула:

— Не стоит с ходу затевать ссору.

Хебо нахмурился, но кивнул.

Хотя Ромон видел всех членов экипажа «Халды», взгляд его был устремлен только на Лиссу.

— Я не имею права отвечать… на все ваши вопросы, — пробормотал он. — Лисса, Лисса, я не ожидал, что все так обернется!

Женщина услышала тихое шипение робота-переводчика, переводившего с англи на сузаянский.

— А чего же вы ожидали? — резко спросила она.

— Я… Мой Дом… Вы ведь знаете, что такое верность своему Дому.

— И что такое высокий статус в Доме, — фыркнув, сказал Торбен. — Власть и личная выгода.

Скорее всего, Ромона уязвили эти слова, но они же помогли ему собраться.

— Да, — заявил он. — Я шпионил за вами. А почему бы и нет? Я всегда подозревал, что у вас есть некие тайные мотивы, а не только желание заработать в «Венусберге», о котором вы заявляли открыто. Когда мне представился случай узнать побольше, я понял, что вы и впрямь многое скрыли от ваших союзников и партнеров.

— У меня есть и личные дела.

— Вы, люди, всегда должны говорить с таким самодовольством? — пробормотала Дзеси.

Ромон снова посмотрел на Лиссу:

— Я надеюсь, хоть вы меня поймете. Дом Сифелл нуждается в поддержке. Крупные Дома — такие, как Дом Виндхолм, — слишком долго правили нашим миром, определяя всю политику.

Он поспешно добавил:

— В моих побуждениях нет ничего личного, клянусь!

— Довольно извинений и самооправданий! — резко сказала Лисса. — Что вы натворили?

Сифелл вздохнул:

— Я передал раздобытую информацию правителям моего Дома. А что еще я мог сделать? Они не слишком заинтересовались и все же решили — а вдруг? Наш Дом не мог направить сюда собственную экспедицию. Но даже если бы такое удалось и здесь что-нибудь бы обнаружили — как бы мы сумели воспользоваться результатами этих открытий? Нам не хотелось делиться ни с одним из соперничающих с нами Домов. Кроме того, Торбен, вы были совершенно правы, когда говорили о затраченном на бесконечные обсуждения времени, из-за чего выгоду пожнут те, кто сумеет действовать решительно и быстро.

— Вы, очевидно, имеете в виду ящериц, — сказала Лисса с презрительной усмешкой.

— Такие слова недостойны вас. — В голосе Сифелла прозвучала скорее боль, чем гнев.

— Хорошо, тогда я скажу по-другому — правителей Великой Конфедерации. Но я им не друг.

«Я — друг сузаянцев, которых преследует это правительство».

— Я и не обязана быть их другом.

— Почему? Разве они когда-нибудь чем-либо угрожали вам? Сколького мы смогли бы добиться, если бы научились сотрудничать с ними, вместо того чтобы поносить их и интриговать против них! Почему бы не попытаться заслужить их дружбу и доверие?