Но выработать новые цели и критерии – полдела. Нужна новая государственная машина. Откуда она возьмется? Сегодня часто говорят о провале административной реформы, неэффективности «трехзвенки». Оценка дается без прояснения причин сбоев, при том что импортированная структура управления «заточена» под проблемный подход, а применяют ее для решения инструментальных задач.

Родоначальники систем управления, «заточенных» под конечный результат, разделяли «этажи» управления: верхние под проблемный подход, а нижние – под предметно-инструментальный соответственно. Министерства призваны анализировать проблемы и готовить реалистичные и практичные законопроекты, а также определять приоритеты и задачи, которые должны решать агентства и службы. Но непонимание принципиального различия задач министерств, с одной стороны, и агентств и служб – с другой, привело к невозможности разделения предметов ведения. В результате – борьба за единственно значимый ресурс, т. е. контроль над финансовыми потоками.

Ясная формулировка приоритетов меняет и взаимоотношения Центра и регионов – здесь уже нет места командам. Управление по приоритетам позволяет стимулировать инициативу «низов». Критерий деятельности исполнительных органов в новых условиях – поддержка инициатив и новаций, рекомендации их к широкому использованию.

Ясно, что без содержательной административной реформы не обойтись. Но и предыдущую попытку не следует рассматривать как провал. Создан каркас федеральных органов, проведен анализ функций управления. Теперь нужно наполнить созданный каркас адекватным содержанием. Но нужно увязать эту работу с поворотом в характере российского развития. Хотя вряд ли стоит менять все и сразу. Возможно, следует сначала выделить одно министерство и его модернизировать, обучить сотрудников новым методам и подходам. Это даст возможность расширить фронт административной реформы.

Одновременно нужна «раскупорка тромбов» обратной связи между высшими органами государственной власти, с одной стороны, и ее разнообразными объектами и (это крайне важно) одновременно субъектами политической, социальной и хозяйственной жизни – с другой. Здесь видятся два направления. Во-первых, кардинальное повышение реалистичности и практичности законодательства, его соответствия условиям хозяйственной и социальной жизни. Во-вторых, большее представительство и баланс интересов, справедливость существующей государственной власти.

Очевидна и крайняя нужда в анализе последствий правоприменения. Например, в Жилищном кодексе РФ налицо сочетание разнородных концептуальных оснований, оторванных при этом от жизненных реалий. Антидоктринерская коррекция законодательства – необходимый элемент поворота. Организация систематического анализа практической применимости законов и действенности реализующих их институтов, исправление выявленных просчетов стали бы огромным достижением для страны, где отчуждение народа от власти – давняя и, к сожалению, еще прочная традиция.

Например, невозможно навести порядок на дорогах путем лишь ужесточения санкций (хотя без этого не обойтись). Сегодняшнее поведение водителей на дорогах и действия милиции – модель нашего современного общества с его представлениями об иерархии прав нарушать закон (здесь конвенция видна во всей красе), об отношении к закону в целом. Значит, и подходить к решению такой задачи нужно как к большому социальному проекту, включающему как правовые, так и пропагандистские (и среди населения и сотрудников ГИБДД), инженерно-технические, административные (повышение ответственности за коррупционные проявления и неуплату штрафов) элементы. При этом должна быть создана система независимого вневедомственного мониторинга. К этой деятельности действительно возможно привлечь активную часть гражданского общества страны. Главное условие – гарантии востребованности.

Следующий шаг – генерализация этой работы. Нужен переход от «битья по хвостам», от исправления ранее допущенных законодательных просчетов к разработке практичных законов. Часть этой работы – создание мониторинга эффективности всей институциональной системы. Все это в большой мере изменило бы саму социальную природу нашей государственности, сделало бы ее адекватной демократической и справедливой России.

Впрочем, здесь есть большая системная проблема. Государство не склонно доверять структурам гражданского общества, акцентируя радикализм и недостаточную практичность их предложений. Но без гражданского общества просто невозможно создать необходимую систему обратной связи.

Решение этой проблемы требует специальных подходов. Оно связано с приданием суждениям и экспертизам структур гражданского общества определенного формального статуса. Здесь ясно видна специфическая роль Общественной палаты. Растущий статус ее решений и рекомендаций (и требования закона) позволяет усилить влияние структур гражданского общества, начать формирование обсуждаемой системы обратной связи. Одновременно и сама Общественная палата должна осознать свое место в новой системе управления и соответственно сфокусировать свои усилия на эффективности обратной связи между гражданским обществом и государством.

Анализ новых задач государства при переходе к национально-демократической модернизации приводит нас к вопросу: а какая демократия нам, собственно, нужна? Но вопрос о содержании демократии, необходимой для модернизации, не может ставиться вне контекста проблем, решаемых страной.