Аналогично модернизационные перспективы снижают номенклатурные тенденции, возрождающиеся в политической системе. Безнаказанность видных чиновников при очевидных провалах, продвижение людей при неясных заслугах формируют деформированные ориентиры молодежных генераций.

Эти противоречия в перспективе будут лишь углубляться по мере роста благосостояния. В большинстве стран Запада по мере достижения достаточно высокого уровня жизни заметно снижение значения гедонистических ценностей и, напротив, возрастание ценностей самореализации и тех ценностей гуманизма, которые, казалось бы, ушли с авансцены социальной жизни. Они очень важны и для нашей страны. Несмотря на рост индивидуализма и прагматизма, в нашем обществе еще очень значимы ценности самореализации, общественного служения. Это большая культурная традиция России, сегодня оттесненная на обочину, но она при благоприятных обстоятельствах способна превратиться в мотивацию для многих. Даже если абстрагироваться от собственно ценностного измерения этого процесса (хотя, если от него абстрагироваться, мало шансов на успех), то одни только утилитарные соображения приведут нас к тому же выводу.

Здесь мы опять натыкаемся на слабый этический фундамент отечественных институтов. И это совсем не случайно. При любом серьезном анализе перспектив нашей модернизации невозможно обойти эту проблему. В связи с этим одной из критичных проблем переходного периода является внесение в национальную повестку дня задачи нравственно-этического оздоровления. Невозможно выстроить новую Россию на гнилом фундаменте существующей общественной морали.

Любые попытки как-то затереть эту проблему, обойти ее ввиду крайней трудности ее решения приведут лишь к росту социальных напряжений, срыву модернизации и, скорее всего, к вариации «оранжевой революции». Еще худший сценарий – вырождение всех институтов и распад государства.

Не предваряя итоги этого трудного диалога, хотелось бы отметить, что наименее травматично последовательное изживание из социальной жизни тех элементов, которые в каждый данный момент остро задевают нравственное чувство активной части общества – «новой России». Если неуклонно следовать по этому пути, то можно многого добиться в этическом оздоровлении, расширяя при этом поддержку общественных преобразований.

Наряду с уже отмеченными задачами в ходе переходного периода предстоит изменить и подходы к институциональным преобразованиям. Так, необходимо избавиться от еще просвещенческой, а затем и либеральной догмы, что главное – принять хорошие законы. В ее основе – принцип «хорошие законы поправляют нравы». История доказала и теория уже вполне усвоила, что плохие законы довольно быстро повреждают нравы. Однако принятие хороших законов является необходимым, но отнюдь не достаточным условием совершенствования институтов. Закон, который невозможно исполнить при наличных и потенциальных механизмах принуждения, будет лишь подрывать легальную систему и, как следствие, лишать государство легитимности.

Одновременно закон не должен быть и простой легализацией сложившихся политических, экономических и социальных практик, хотя сегодня и популярна идея, что «хороший закон – возведение в норму устоявшейся традиции». Признавая преимущества такого закона, следует отметить его слабую приспособленность к задачам модернизации. Им более отвечают нормы закона, отсекающие те практики, которые уже неприемлемы для наиболее «продвинутых» групп общества, обладающих ресурсами утверждения нормативного образца. Здесь полная аналогия с обсужденным выше поэтапным нравственным обновлением общества. Более того, эти два процесса – нравственного оздоровления и легализации общественной жизни – должны идти параллельно, поддерживая друг друга.

Читатель легко укажет на хрупкость предлагаемого подхода из-за слабости его социальной опоры. Действительно, для него необходима общественная поддержка в утверждении хотя бы минимальных нравственных стандартов и принципа соблюдения законов. Как показывают социологические исследования, в обществе широко распространены соответствующие ориентиры. Беда только, что они носят скорее парадный характер. Анализ жизненных практик показывает, что признание полезности следованию закону у большинства сочетается с уклонением от соблюдения его норм. Выгоды оппортунистического поведения перевешивают.

Рецепт – формирование большинства, нетерпимого к нарушениям. Нужно только понять, как сформировать это столь необходимое большинство в условиях, когда нравственная опора очень слаба, а положиться на рационально осознанную поддержку устанавливаемых правил довольно трудно. Каждое демонстративное нарушение таких правил подрывает всю логику их рационального утверждения.

Что же делать? Ответ, как представляется, лежит в последовательном развитии институциональной среды, в отказе, несмотря на соблазны, от радикальных попыток все сломать и на обломках построить нечто новое и замечательное. Сломать можно, но только заплатив за это крахом модернизационного проекта.

Шанс на успех институциональных преобразований связан с наличием двух предпосылок.

Во-первых, с пониманием «верхами» не только острой необходимости упрочения институтов, но и узости ведущей к нему дорожки. Только тогда «верхи» смогут выступать авторитетным арбитром конвенции.

Во-вторых, с ростом рационального осознания российскими элитами жесткой зависимости их будущего от успеха модернизации России. Принцип «мы все в одной лодке» должен стать прочным внутренним императивом. Тогда у нас есть шанс, возможно последовательное упрочение конвенции. Также необходимо ужесточение санкций к ее нарушителям. Одновременно важно, чтобы при нарушениях обществу были предъявлены мотивы санкций, ясные и устраивающие по крайней мере разумную часть общества.