В конце концов ему приснилось, что он далеко-далеко, на планете, где никогда не идет снег и дождь, где Сара и Молли купаются в счастье и солнце.

Потом на все это упала ужасная ночь. Молли исчезла в темноте. Мак-Кейд искал ее, он метался во мраке, но натыкался только на каких-то извивающихся тварей и отшвыривал их прочь.

Потом небольшая волна плеснула ему в лицо.

Все радостно кричали, указывая туда, где ниже по течению на песчаной отмели сидело судно на воздушной подушке.

Молчал только Мак-Кейд. Его мысли были далеко, на невольничьих рынках, что усеивали побережье, с маленькой девочкой, которая могла ждать его там.

Команде судна потребовалась большая часть дня, чтобы на скорую руку произвести ремонт, и еще два дня, чтобы добраться до города Риверсплит. Здесь они распрощались с Веном и его солдатами, передали Було под опеку короля Лифа и встретились с Мурдом.

Как и прежде, королевский советник или порученец, кем бы он ни был, носил длинный оранжевый халат и казался довольно тщедушным. Но внешность может быть обманчивой, что Мурд и доказал в следующие несколько дней.

Им понадобился целый день, чтобы добраться до первого невольничьего рынка. И без того уставший от своей миссии в Дурне, Мак-Кейд вымотался окончательно.

Но не Мурд. Когда они добрались до рынка, он был таким же деятельным, как и прежде. Он «качал права», носился туда и сюда, попутно облаивал всех и каждого.

Мак-Кейд не возражал, потому что все усилия Мурда были направлены на пользу дела.

Хотя это был и не тот невольничий рынок, на котором Сэм побывал несколькими годами раньше, но он практически ничем не отличался от него.

У вездехода был открытый верх. Поэтому Мак-Кейд почувствовал запах рынка задолго до того, как его увидел.

Это был ужасный запах. Кроме невероятного зловония, исходившего от открытых сточных канав с застойной водой, в воздухе чувствовалось что-то еще, что было частично запахом, частично знаком беды. Здесь витало ощущение страданий, страха, безнадежности. От всего этого Сэму стало тошно.

Они обогнули рынок, который представлял собой загон, обнесенный бревенчатым частоколом. В нем были огромные ворота, которые, следуя лакорскому обычаю смешивать новое и старое, автоматически разошлись, чтобы пропустить их машину.

Как только они оказались в загоне, их тут же захлестнула целая армия мелких должностных прохвостов, которые распихивали друг друга, чтобы иметь честь лизнуть древнюю задницу Мурда.

Не обращая внимания на эту ораву, Мак-Кейд, Фил и Рико вылезли из вездехода и огляделись. Частокол окружал огромную грязную площадь с покрытым навесом настилом, где происходила купля-продажа рабов, а также ряды запертых клеток, в которых их содержали.

Мак-Кейд, проведший некоторое время в подобных условиях, знал, что в клетках глиняный пол, водопроводный кран и сточная канава, что тянется вдоль стены из клетки в клетку.

От мысли о том, что Молли может быть заперта в одном из этих загонов, сильно заболело сердце.

Он повернулся к кучке оживленно разговаривающих лакорцев.

— Мурд... скажи им, чтобы они привели детей... немедленно.

Мурд, который наслаждался оказываемыми ему знаками внимания, хотел было посоветовать надменному человеку пойти и посидеть на чем-нибудь остром, но передумал. Да, Лифа нельзя сбрасывать со счетов, но, пожалуй, еще больше — самого этого человека. Его возбуждение и склонность к насилию были более чем очевидны.

Мурд заставил себя отвесить учтивый поклон и отдал целый ряд указаний.

Тридцать минут спустя трех представителей расы людей усадили под навес, и они увидели самое ужасное зрелище из всех когда-либо открывавшихся их глазам.

Все человеческие дети, которые оказались на рынке, общим количеством тридцать три души, были представлены им на смотр. Маленькие мальчики и девочки с костлявыми, истощенными телами и безнадежностью в глазах.

В обычных обстоятельствах аукционист стал бы распространяться о достоинствах этих детей, превозносить их сексуальную привлекательность и напоминать, что человеческие пальцы исключительно ловкие по сравнению с рабочими органами многих других разумных созданий.

Но на сей раз все было иначе. Дети брели через помост в напряженной тишине, не глядя по сторонам, глухие и безучастные к тому, что происходило вокруг.

Трое людей вглядывались в них, ища знакомые черты, надеясь, молясь о том, чтобы не пропустить знакомые лица, но никто из этих детей не был с планеты Алиса.

Последний ребенок прошел, а люди продолжали молча смотреть в пустое пространство. Мак-Кейду отчаянно хотелось купить всех этих детей или просто забрать их, уничтожив всех, кто посмеет помешать ему, но он знал, что это невозможно. У них недостало бы ни денег, ни физических сил на такую работу. Нет, они должны смириться с тем, что увидели, и продолжать поиски.