— Тем не менее ты, конечно, не счел нужным предупредить меня. Зачем искать себе лишние неприятности? Да, Бренн?

Он изготовился для резкого ответа, но теперь уже я был прав, поэтому в конце концов только виновато улыбнулся:

— Ну извини, старик! Это я смалодушничал, признаю!

— Забыли! — теперь уже я не упустил случая проявить великодушие.

— Однако к моменту высадки у меня уже созрел некий план, как можно обезопасить себя от возможных неприятностей. Очень простой. Я старался ни на мгновение не оставаться один, даже ночью. И это мне удалось. Так что если бы ты взял на себя труд проверить, где и когда я был на твоей планете, то и сам обнаружил бы, что убить Вольфара я не мог никак. Не знаю уж, в котором именно часу ему перерезали глотку… думаю, ты больше в курсе… но я с восьми вечера до двух часов ночи находился безотлучно в ресторане вашего университета, где пьянствовал в достаточно веселой компании. И большой — подтвердить мои слова может куча народу. На языке графа Деора это называется алиби, Ранье!

Признаться, я был доволен и, не скрывая торжества, взглянул на Уилкинса, но тот был по-прежнему хмур и только поинтересовался:

— И кто же эта куча? Имена и фамилии у нее есть?

— А как же, — ухмыльнулся Бренн. — Я на всякий случай составил по памяти списочек тех, кто там был. Перед уходом можете забрать и проверить на досуге. Если будет желание…

— Да едва ли. — Меня он убедил. — А что было дальше?

— Ага! — живо подхватил он. — Вот дальше был один очень странный момент, объяснения которому я не мог найти вплоть до твоего сегодняшнего рассказа. Помнишь, ты спросил, как я узнал о смерти Вольфара, а я ответил, что из этой вашей местной газетенки, не помню названия… Тебе это не показалось странным?

— Еще как. Но я подумал потом, что ты имел в виду компьютерную газету.

— Ничего подобного. Я сказал тебе чистейшую правду — это была та же самая газета, которую ты держал в руках. Когда двадцать третьего я спустился из номера, то обнаружил рядом со своим прибором — а я всегда садился на одно и то же место — эту чертову газету, заботливо развернутую прямо на фотографии Вольфара. Представляешь себе мой шок!.. Ну, естественно, я поспрашивал, как она там очутилась, но никто ничего толкового не сказал. Хитрый фокус, чтоб им сдохнуть! Они сообразили, что, увидев такое, я первым делом захочу встретиться с тобой, но в твой замок лететь побоюсь и таким образом заставлю тебя прокатиться на неисправном флаере! Так и вышло, к сожалению. Я отправил тебе записку…

— Как? По почте она не шла! — снова влез Уилкинс.

— У меня есть керторианский приборчик — позволяет перебрасывать небольшие объекты на довольно значительные расстояния. Дома это очень распространенная вещь — вместо почты.

— Это точно, — подтвердил я, — у меня тоже такой был, пока не посеял где-то.

— После этого я заказал по мультилинии разговор с Принцем… для страховки, ты понимаешь.

Я уже приготовил язвительный комментарий по поводу этой страховки, но слова застряли у меня в горле — лицо Бренна вдруг перекосило судорогой, и он рывком развернулся вместе с креслом к монитору.

— Что за чертовщина!.. — сдавленно прошептал он, быстро нажимая какие-то клавиши на пододвинутой клавиатуре.

— Что случилось? — Я тоже почувствовал тревогу.

— Чушь какая-то! Слушай, у тебя есть какое-нибудь наше устройство? Любое?

— Ну есть…

— Попробуй включить!

Я попробовал генератор невидимости, но… никуда не исчез. Более того, казалось, что устройство, которому я направил мысленный приказ, вовсе отсутствует. То есть на пальце правой руки, где я обычно носил этот перстень, он, разумеется, присутствовал, но все его магические свойства исчезли…

— Что это значит, Бренн?

— Это значит, что кто-то пытается до нас добраться! Вот что это значит! — Его руки все быстрее летали над клавиатурой. — Но я не такой дурак! Система управления огнем у меня продублирована и без наших штучек. Сейчас, сейчас!..

Однако в следующую секунду выяснилось, что «кто-то» тоже не дурак — во всем дворце вырубилось электричество! Монитор перед Бренном мигнул, погас, затем снова включился, но Бренн с воплем ярости оттолкнулся от стола.

— У вас что, нет источника бесперебойного питания? — настороженно осведомился Уилкинс.

— У компьютера есть! Но что толку! — проскрежетал зубами Бренн. — Вся сеть в целом парализована. У меня же нет автономной электростанции!

«А у меня есть…» — очень к месту подумал я, но Бренн уже вскакивал.

— Похоже, нас поймали! Надо уносить… — Обернувшись, он замер, и, чуть повернув голову, я увидел рядом с собой Уилкинса, наведшего бластер на голову моего друга.

— Послушайте, Лаган, завязывайте этот театр! Ловко придумано, да не слишком. Вы-то в данный момент у нас в руках. Или отзывайте своих людей, или вы покойник! — По его тону я понимал, что майор далек от шуток.

— Что он мелет, Ранье!? Мы же теряем время!..

Я видел, как поблескивающие в воцарившейся полутьме глаза Бренна лихорадочно шарят вокруг в поисках чего-нибудь, что можно метнуть.

— Ну как знаете!

Я почувствовал, что сейчас последует выстрел, и, вскочив, не своим голосом заорал:

— Уилкинс! — Он не пошевелился, но и не выстрелил.

— Опустите бластер! Немедленно! Это приказ!

Одно долгое мгновение он колебался, но затем подчинился и, выругавшись, бросился к двери. Приоткрыл, глянул в щелку, затем распахнул чуть пошире: в приемной, не имевшей окон, было темно — хоть глаз выколи. Однако Уилкинс, видимо, что-то различал, так как скомандовал: