Женился парень. Да взял молодую не из своей деревни, а из дальнего заречного села. Пожили они мало ли, много ли, молодуха и говорит мужу:

— Съездил бы ты, Иванка, мою матушку навестить. Иванке что — запряг лошадь и поехал.

Хорошо его тёща встретила. Картохи на стол поставила, грибочков солёных, пирог с рыбой. А потом налила в миску такое, чего он отродясь не едал. Вроде кислит оно, вроде сластит, не густое, не жидкое, не холодное, не горячее… Вкусное!.. Ел бы да ел! Две миски Иванка выхлебал. И спрашивает тёщу:

— Мамо, а мамо! Это что же вы такое наварили?

— Как что, зятёк дорогой! Кисель это овсяный. Неужто не знаешь?

— Не знаю. У нас в деревне такого никто не варит. А Параска моя умеет его варить?

— Отчего ж не уметь? Умеет.

Ну, погостил ещё немного Иванка у тёщи и домой отправился.

Едет и твердит: «Кисель, кисель, кисель!.»

А навстречу прохожий. Поздоровались они. Только Иванка вымолвил «добрый день», вылетело у него из головы слово. Хоть убей, не вспомнить!

Почесал в затылке и повернул к тёще назад, благо недалеко отъехал.

— Мамо, а мамо! Так как та штука называется, что вы меня угощали?

— Кисель, зятек, овсяный кисель!

Иванка снял шапку и наговорил туда три раза: «Кисель, кисель, кисель!»

Потом надел шапку и сказал:

— Теперь-то уж не забуду!

Полпути проехал, с паном повстречался. Свернул коня прямо в лужу, чтобы пану дорогу дать, шапку по обычаю снял. Да как закричит:

— Ох, батюшки, потерял!

— Что ты потерял? — пан спрашивает.

А Иванка чуть не плачет.

— Такую штуку загубил, что и за деньги не купишь!

Видит пан, человек убивается.

— Ну, так ищи, — говорит, — и я тебе помогу.

Засучили они рукава, стали в луже потерю искать. Пан по-пански ищет — деликатно, осторожно пальцами по воде водит. А Иванка запустил руки в лужу по локоть, по дну шарит. Поднял ил да грязь, с водой перемешал.

— Ты что же делаешь? — укоряет пан. — Разве так найдёшь? Взбаламутил всё, глянь только — не лужа, а кисель.

— А будь здоров, паночек! — закричал Иванка. — Спасибочки! Отыскал ты мою потерю!

Вскочил на телегу и хлестнул коня.

Пан так и остался на дороге с растопыренными руками. Потом покрутил головой и поехал, куда ехал.

А Иванка уже к дому подъезжает. Молодая жена выбежала ему ворота растворить. Он ей с телеги:

— Параска, а Параска, умеешь ты кисель варить?

— Почему ж нет?

Так беги скорей вари! А то я опять забуду, как он зовётся.

Наварила Параска киселя, созвали они гостей, угостили на славу.

С тех пор в той деревне научились кисель варить.

Зачинается, начинается добрая сказка, славная байка. В чистом поле, в широком раздолье, за тёмными лесами, за зелёными лугами, за быстрыми реками, за крутыми берегами утка крякнула, берега звякнули, море взболталось, сказка сказалась. Да это ещё не сказка, а присказка. А теперь сказку слушайте.

В одном селе жили муж с женой. И вырастили они трёх дочек. Старшую как звали — не знаем, среднюю — не помним, а младшая дочь была Василиса Прекрасная.

Жили не тужили, да тут война началась. А с чего война? Про то цари знают. Царства у них поделены с дедов да прадедов, и межа ровно по ниточке идёт. Так, вишь, заспорили, кто когда межевой камень положил и кто теперь им владеть должен. Поспорили, поспорили и пошли войной друг на друга. Да негоже царям самим кулаками махать, на то солдаты есть — всех молодых парней на войну и угнали.

А у нашего крестьянина три девки, ни одного парня. Собрались сельчане, судили-рядили и так приговорили:

— Кабы у тебя не три девки, а трое сыновей росло, все трое на войну бы пошли. А раз никто не идёт, должен ты крестьянскому миру на утешенье, селу на увеселенье три бочки мёду выкатить.

Услышала про это старшая дочь и сказала:

— Не ставь ты за меня мёду. Иди в город, купи мне коня неезженого, седло несиженое, плётку нехлёстаную, ружьё нестреляное. Сама на войну отправлюсь, воевать буду. Всё равно всех женихов угнали, замуж идти не за кого.

Отец с матерью её и так и сяк уговаривают. Она на своём стоит. Делать нечего. Купил отец, что она просила.