Он вежливо протянул тете Августе чашку и сел на траву с ними, все еще беспокоясь.

— На твоих белых брюках останутся пятна от травы, — сказала ему Августа, отхлебывая чай.

Вил послушно встал, но подумал, что мать никогда бы такого не сказала. Черт возьми! Он так надеялся пожить в лондонском доме! Мама должна была взять его в один из понравившихся ему ресторанчиков, которые не шли ни в какое Сравнение с теми душными огромными ресторанами, куда он ходил с отцом и Августой. Кроме того, он хотел бы познакомить ее со своими друзьями — все они считали, что Пич — «высший класс» и совсем не похожа на обычную маму, и рассказывали ему, что их отцы тоже считали ее очень красивой.

— У тебя здесь очень хорошая команда, мой мальчик, — сказал Гарри, гордясь сыном. — Сегодня появится второе после моего имя Лаунсетона на этом кубке. Я уверен в этом. Не спускай только глаз с мяча, а руки должны быть твердые, и ты добьешься победы. Удачи тебе, Вил.

Вил нервно пил лимонад, пока Гарри и Августа разговаривали с другими родителями. Ускользнув от толпы, он обошел широкую подъездную дорогу, покрытую гравием, и побежал к воротам, вглядываясь в даль, надеясь увидеть мать, но ее не было. Ему пришлось бежать весь обратный путь, и он едва успел к павильону, чтобы надеть крикетную шапочку и вступить в игру.

Было пять пятнадцать, когда Пич быстро въехала на машине в школьные ворота и так резко затормозила, что из-под колес полетел гравий. Торопливо приглаживая руками волосы, она выскочила из машины и побежала вокруг школьных зданий к спортивным площадкам. Господи, как жарко! Вот почему у них был туман. Она молила Бога, чтобы не пропустить Вила.

Все родители сидели на школьных скамьях и наблюдали за игрой. Взглянув на табло с очками, Пич заметила, что команда Вила имела сорок из трех воротец. Их противники — шестьдесят три, так что дела команды Вила шли хорошо. Облегченно вздохнув, Пич пошла к той части крикетного поля, которая находилась между линиями нападающих. Она видела, что Вил стоит в воротцах. Его очередь отбивать биту. Слава Богу, она не пропустила его!

Лицо Вила было нахмурено. В глаза ему падал солнечный свет, и он стоял против быстрого подающего. Тяжелый кожаный мяч летел на него, как пуля. Молниеносно среагировав, он сильно ударил по мячу и послал через поле к границам на отметку. Вил усмехнулся. Теперь у него было мерило, и он сможет справиться. Они выиграют этот матч. Ему было очень-очень жаль, что нет мамы, а ведь она обещала ему и ни разу не подводила раньше. Его глаза пробежались по толпе, ища ее, подающий в это время отходил назад вдоль линии подачи, а затем повернулся и побежал по направлению к нему, быстро посылая крученый мяч. Потянувшись за ним, Вил краем глаза увидел Пич, идущую по полю к павильону. Наконец она приехала. Тяжелый мяч вынырнул из травы, и Вил опоздал лишь на долю секунды, чтобы поймать его. Мяч ударил его в левый висок, и Вил, покачнувшись, упал.

Пич замерла на краю линии, а люди бросились к Вилу. Группа маленьких игроков взволнованно теснилась вокруг. Она видела, как спешил к нему Гарри. Затем кто-то принес носилки, и они подняли и положили Вила на них, он лежал, не шевелясь, а Гарри пошел рядом с носилками. С криком ужаса Пич бросилась к ним.

— Вил, — закричала она, — Вил!

Он был бледен и выглядел совершенно обычно, кроме темной царапины у виска. Но его глаза были закрыты и не открылись, когда она заговорила с ним. Пич взглянула на Гарри глазами, полными слез. Рядом появились Августа и директор, который что-то говорил о «скорой помощи», а Пич старалась справиться с нервами и понять, что он говорит.

Она взяла руку Вила в свою, крепко сжала ее, молясь, чтобы с ним все было хорошо.

— Может быть, это только сотрясение мозга, — предположил кто-то успокаивающе, пока они ждали «скорую помощь».

— Мне приходилось и раньше уже видеть такое.

В госпитале Вила взяли на рентген и анализы, а Пич сидела напротив Гарри с Августой, молча ожидая результатов. Чувство вины охватило ее, той же вины, которую она испытала, когда стреляли в Лоис. Опять она принесла несчастье. Если бы только она прилетела вчера, как и собиралась это сделать, она была бы здесь вовремя, но вместо этого провела ночь с Лореном. Она не думала, что будет туман. Пич поймала взгляд Вила в тот момент, когда мяч летел к нему. Она отвлекла его в самый ответственный момент.

— Это я виновата, — пробормотала она в тишине. — Если бы я приехала сюда вовремя, этого не случилось бы. О, Господи! Все произошло из-за меня!

Вила положили на белую больничную кровать, и он показался ей очень маленьким. Трубки тянулись из его рук и шеи, а аппарат контролировал биение его сердца и колебания мозга. Но глаза оставались закрытыми.

— Ты просто спишь, дорогой, — нежно сказала Пич, гладя рукой его темные волосы. — Ты просто немного отдыхаешь. Потом ты поправишься.

Гарри наблюдал за ними через комнату, ничего не говоря, а Августа тактично выскользнула за дверь, оставив их одних.

— Ты не заслуживаешь даже называться его матерью, — прорычал наконец Гарри. — Если Вил выкарабкается, Пич, если ему это только удастся, можешь считать, что тебе повезло. Но я позабочусь о том, чтобы ты никогда даже близко к нему не подошла.

Анна Раштон пришла на свое рабочее место в «Ю.С.Авто» рано, несмотря на то что у нее сегодня был день рождения. Она всегда любила приходить на работу заблаговременно, потому что мистер Мэддокс имел привычку приходить еще раньше и успевал просмотреть всю почту к ее приходу. Компания была всей ее жизнью, но она никогда не чувствовала себя такой счастливой, как эти последние шесть лет, которые она работала с мистером Мэддоксом. Пусть о нем говорят что хотят, в служебной столовой — она слышала от официанток, что многие жаловались на его высокомерие, — но работать с мистером Мэддоксом — просто чудо! Кроме того, он обладал волшебным даром общения с официальными представителями профсоюзов и рабочими. «Мэддокс — наш человек» — так называли его на заводе. Он был одним из них. Он, как и они, пришел с улицы, работал на конвейере и испытал на себе убийственную монотонность труда, прошел через те же разочарования — и, проделав весь путь, добрался до самого верха. Пол Лоренс все еще оставался на посту президента, Ноэль был вторым в этой цепочке, и Анна знала — как его личная секретарша, она знала все, что касалось Ноэля, — что другие компании уже засылали своих агентов, чтобы узнать, не хочет ли Ноэль сменить обстановку. Ноэль Мэддокс был блестящим работником, и если бы не его молодость — ему всего только тридцать девять лет, — он мог бы уже стать президентом одной из ведущих автомобильных корпораций.