Пройдя на кухню, он открыл холодильник и достал немного льда, а затем налил выпить.

— «Мартини»? — спросил Ноэль и протянул ей бокал и маленький голубой сверток. Потом улыбнулся, и Делла поняла, почему она всегда мирилась с его поведением. Когда Ноэль вот так смотрел на нее, Делла просто не могла обижаться. Она радостно открыла маленькую голубую замшевую коробочку и вынула большие золотые серьги в виде колец.

— Я был в Нью-Йорке на прошлой неделе, — сказал Ноэль, — проходил мимо Тиффани и вспомнил о тебе. Продавец сказал, что они сейчас в моде. Надеюсь, он не ошибся?

— Конечно, не ошибся. И ты тоже. Спасибо тебе. — Делла поцеловала его.

Ноэль заглянул в ее красивое улыбающееся лицо.

— На следующей неделе я еду по делам в Европу, — неожиданно добавил он. — Ты бы хотела поехать со мной?

Существовали тысячи причин, по которым Делла не могла сейчас уехать, но она знала, что ее ничто не остановит.

— С удовольствием, — сказала она с улыбкой.

Именно Леони считала, что Джим должен отказаться от управления компанией де Курмонов. Он был слишком стар, чтобы постоянно мотаться в Париж, пытаясь разрешить проблемы компании. Вот почему она настояла, чтобы мистер Мэддокс приехал сюда и поговорил с ним.

Если она полагала, что Джим слишком стар для путешествий, что же говорить о себе самой? Неужели Париж больше, не увидит Леони Бахри Джемисон? Она была там последний раз на похоронах дорогой Каро. Со смертью Каро оборвались ее старые связи с этим городом. Сейчас она коротала время, бесцельно бродя по своему саду или просто сидя на террасе, любуясь морем и вспоминая прошлое. Даже ее кошка тоже постарела и предпочитала теперь прохладные уголки где-нибудь рядом, в тени, или просто свернуться у нее на коленях и тоже размышлять о прожитой жизни.

Леони не помнила, когда точно она начала рассматривать свою жизнь с новой точки зрения, но ощущение того, что приближается конец отпущенного ей на этом свете существования и что приходится больше смотреть в прошлое, чем в будущее, было для нее необычным. Не с этого ли именно момента она начала чувствовать себя старой? Ее тело больше не было таким послушным, как раньше, а кости перестали гнуться, хотя до сих пор она могла ходить пешком на мыс и каждый день купаться в море. За годы, которые она провела на Лазурном берегу — прекрасном голубом побережье, — он превратился из простой, невинной девственницы начала века в увешанную драгоценностями куртизанку, заманивающую орды отдыхающих в свои соблазнительно расставленные сети. Леони и Ривьера начинали свои жизни вместе, но ее часть берега осталась до сих пор зеленой и нетронутой, потому что Джим еще сорок лет назад скупил для нее все соседские акры. Неужели прошло сорок лет? Куда ушло время?

Теперь самыми яркими событиями в ее жизни были дни, когда вся семья приезжала навестить их, и тогда она жила, наслаждаясь беседами и рассказами об их жизни. Дорогая Эмилия и Жерар всегда так счастливы вместе, а как приятно побыть с Лоис и Ферди, которые жили в своем замке в Германии и чья удовлетворенность жизнью и нежность друг к другу были так трогательны. Конечно, Леонору она видела чаще других, поскольку та управляла «Хостеллери» в летний сезон, а в зимние месяцы возвращалась на новый горный курорт в Швейцарии. Какой удачливой женщиной она оказалась! Именно энергия и чутье Леоноры превращали отели в прославленные на весь мир места. И, конечно, была еще Пич.

Джим сидел напротив Ноэля Мэддокса в приемной для гостей, поднос с нетронутым кофе стоял между ними. Он обрадовался, когда на прошлой неделе Ноэль позвонил ему из Детройта и сообщил, что собирается в Европу по своим делам, но поскольку следит за успехами компании де Курмонов в продаже «флер», то считает, что есть два-три вопроса, которые они могли бы обсудить. Джим вообразил, что большая американская автомобильная компания заинтересовалась их автомобилем «флер» и хочет начать его производство в Америке. Это еще раз доказало, что он начал стареть, поскольку этот молодой человек превосходно знал, в каком положении находятся сейчас де Курмоны. Мэддокс знал цифры, которые Джим даже не помнил. И сейчас он приехал с удивительным предложением. «Ю.С.Авто» предлагает де Курмонам влиться в их компанию, причем 75 процентов пая должно принадлежать «Ю.С.Авто», а 25 — остаться в семье де Курмон.

— Это только общие исходные моменты наших переговоров, естественно, — сказал Ноэль без улыбки. — Есть много других вопросов, которые можно и должно обсудить. Но я уверен, мистер Джемисон, что 25 процентов новой компании де Курмонов будут цениться через несколько лет гораздо больше, чем вся компания в данный момент.

— Это, может быть, правда, а может, и нет, — ответил Джим, — и я должен поздравить вас с вашими «домашними заготовками». Вы очень много узнали о де Курмонах. Но одну деталь все-таки просмотрели. Я был президентом компании в течение двадцати, лет, но, в сущности, исполнял роль попечителя моего зятя, Жерара де Курмона. Я лишь тень за троном, мистер Мэддокс.

— Тогда Жерар де Курмон и есть тот человек, с которым я должен говорить? — спросил Ноэль, злясь на себя за то, что в спешке и занятый цифрами он не обратил внимания на структуру семьи де Курмон. — А также с вами и остальными членами совета «Курмон», — добавил он.

— Не обязательно, — сказал Джим, радуясь, что ему удалось несколько ослабить остроту предложения Мэддокса. — Видите ли, пять лет назад, когда дочь Жерара стала активно участвовать в делах компании, которую она должна унаследовать в будущем, Жерар передал управление компанией ей. Поэтому моя внучка, Пич де Курмон, является единственным человеком, который может сейчас продать компанию. Я очень сомневаюсь, что она захочет это сделать, — даже за эти обещанные в будущем деньги. Пич — очень «семейный» человек, мистер Мэддокс. Она упорно трудится, чтобы принести успех де Курмонам, как вы, должно быть, заметили из газет.