За ее спиной, где была спина, материализовался тип во всем черном. Илиста вздрогнула. Тип посмотрел на молодчиков:

– Играем?

Группа медленно попятилась назад. Они исчезли в темноте.

– Вечер добрый, прекрасная Илиста, - поклонился ей молодой человек.

– Именно, что добрый, - Илиста уже пришла в себя.
– Позвольте Вас отблагодарить. Или рано?

– Почему? Не рано, - молодой человек улыбнулся.
– Но может быть продолжим разговор в другом месте?

– Где?

Спаситель взял женщину за руку и повел по темным улицам. Через десять минут они оказались в уютной комнате.

– Прошу, присаживайтесь, - предложил Хэсс, а это был именно он.
– Вы собираетесь уехать?

– Собираюсь, - Илиста осторожно согласилась.
– Веду переговоры.

– Хорошо бы мне поехать с вами, донна Илиста, - попросил Хэсс.

– Это в качестве благодарности?
– уточнила она, рассматривая молодого человека.
– А почему? Неприятности с законом?

– Где-то и это есть, но не совсем так, - Хэсс уже сомневался, что удастся добиться согласия Илисты взять его труппу.
– Я мог бы стать рабочим сцены, или помощником рабочего сцены.

– У нас есть полный штат рабочих, - Илиста приняла положительное решение. Ей захотелось помочь этому странному парню с черными глазами.
– Лучше бы вам, молодой человек, быть независимым и со странностями. Я думаю, поэт подойдет. Будете молодым дарованием, хорошо?

– Кем?
– опешил Хэсс.

– И как вас звать?

– Хэсс, - представился он.

– Отлично, значит, через три дня выходим. Не опаздывай, Хэсс. А меня можно проводить до дома?

– Илиста, а почему вы так легко согласились?
– Хэсс спросил актрису у самых ворот ее дома.

Илиста стояла на крыльце, держась рукой за ручку двери. Ажурный платок и длинный плащ скрывали ее почти полностью, но нескончаемая печаль сквозила в ней.

– У варваров особое мироощущение, Хэсс, - начала говорить Илиста, - они чувствуют, что в мире все события связаны. Я помогу тебе, кто-то поможет моим детям. Это сложно объяснить, Хэсс, но я, как варварка, живу так, как чувствую.

– Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется?

– Слово, дело, даже взгляд, Хэсс. Поэтому и не любят варваров.

– Спасибо, донна Илиста.

– До встречи, лирик. Потренируйся писать стихи.

Сейчас стоя у кровати Илисты, Хэсс вспомнил их встречу. Как пользоваться травками ему рассказывал его учитель. Хэсс знал более сотни полезных рецептов зелий, порошков, субстанций, помогающих в воровском деле. Что из этого можно было приготовить для облегчения страданий донны Илисты, Хэсс не знал. Хэсс решил посмотреть нет ли чего полезного в сундучке донны Илисты. Он брал баночки, открывал и нюхал их. Одна из баночек привлекла его внимание. Хэсс прочитал: "Маска: чайный цветок". Где-то дней за десять до знакомства с Илистой, Хэссу предлагали украсть подобную баночку на заказ, но, доверившись своей интуиции, что заказ нечист, Хэсс отказался.

– Инрих, откуда у Илисты эта баночка?
– потребовал ответа Хэсс, выбравшись из повозки.

Инрих вырвал баночку из рук Хэсса, повертел ее и так и эдак, понюхал, даже залез в зеленую массу пальцем, попробовал и отрицательно покачал головой. Сведениями о происхождении баночки поделилась гримерша труппы Анна. Хэсс знал Волокиту и под другим именем. Зазвав Инриха в повозку, Хэсс сообщил, что подозревает отравление сильнодействующим составом.

– Она заговаривается, потеет, стонет, - перечислил Хэсс симптомы и отравления и лихорадки.
– Волокита вполне мог подсунуть, если донна его чем-то обидела. Тем более, что лицо покраснело.

– А снять отравление чем-то можно?

Для этих целей Хэсс знал состав из травок.

– Я могу сварить, но где-то за час. Но если лихорадка, то лучше не станет.

– Вари, - Инрих приплясывал на месте от нетерпения.

Хэссу ужасно действовали на нервы подсматривающие за его действиями актеры, гримерша, охранники, рабочие сцены, режиссер и даже осветитель.

Караван отстоял на месте целый день, но к следующему утру донна Илиста была в строю. Она расстроилась из-за покраснения лица, но Анна обещала снять за день-два все остаточные симптомы отравления.

Илиста поблагодарила Хэсса весьма своеобразно, непонятно для остальных, но приятно для Хэсса. Она подарила ему небольшой сундучок для складирования мешочков с травами. На сундучке была выгравирована надпись: "Нам не дано предугадать...". Для Хэсса так и осталось загадкой, кто сделал гравировку.

Наблюдать за актерами стало для Хэсса приятным разнообразием в последующих днях пути. Он ехал на своей лошадке Ле, или на повозке с поваром Гримом и смотрел за повозками актеров. Маша, Алила, Дикарь, Гвенни, Йол, Мириам, Казимир, Флат, Вика, Джет, Сайлус, Ямина репетировали, а если не репетировали, то болтали. С ними много времени проводили костюмеры Рис и Монетка. Тьямин болтался в основном с Недаем и Альтареном. Достаточно обособлено ехали рабочие сцены. Со стороны повозок с музыкантами иногда слышалась музыка и очередные вопли. Режиссер мирно дремал на ослике, ожидая очередного творения драматурга Одольфо.