— Вот же, лярва неугомонная! — немедленно отреагировал на слова язвительной эльфийки Зуур. — Казалось бы, обрела свое счастье в лице пришлеца нежданного и сиди, помалкивай в тряпочку. Нет же, нужно обязательно кого-нибудь зацепить, раззадорить, посеять в душах червь сомнения. А, не ты ли сама всю позапрошлую неделю щеголяла с перламутровыми губищами?..

— Дурак ты, людоедина! — забыв о Зеноне, златокудрая бестия, выражаясь фигурально, перенесла огонь всех своих артиллерийских батарей на огра. — В мире моды две недели — все равно, что два года, даже два века…

— Ага, перепихнулась с главным таможенником, он тебе и отсыпал щедрой дланью из конфиската всякими бабскими шманцами. — Ничуть не смутился шаман. — Вот ты и стала у нас законодательницей в сфере моды, потому как в официальной продаже сверкающий перламутр появился только в середине прошлой недели.

— А тебе-то это откуда известно? — неожиданно успокоившись, спросила эльфийка.

— Насчет губной помады или неофициальных «дружеских» контактах с представителями таможенной службы? — как бы невзначай подначил чародей.

— Ну и дубина же ты, Зуур, — не очень зло констатировала Эниэль. — Конечно же, насчет помады.

На что шаман возвел глаза к потолку, так что остались видны лишь одни белки и, покачав головой, будто удивляясь тупости собеседницы, ответствовал с ярко выраженным огрским акцентом, коего Зенон раньше у него никогда не замечал:

— Сапсем пилахой силедователи, мозга ипошевелить не можишь у Зуура диве жины, которий силна-силна илюбит перед зеркала икрутиться-вертеться, кальцо в ухи и нос ипихать и рожу имазат висякий гадаст…

— Это что же, — искренне изумилась Эниэль, — твои плюхи тоже косметикой интересуются?

— Еще как, — криво усмехнулся огр, — чистое разорение. Я уж подумывал местным сутенерам их спихнуть — пусть хотя бы оправдывают затраты на штукатурку и благовония. Да кто их возьмет, ежели только клиентов отпугивать.

— А вот это ты зря! — возразила эльфийка. — Некрасивых женщин не бывает…

— …а бывает мало водки. — Встрял в разговор сидевший до этого тихонько Парацельс и, оторвав взгляд от экрана монитора, с серьезной миной продолжил: — А что?! Просыпается один мужик с глубочайшего бодуна, рядом «телка» незнакомая. Он ее в бок локтем: «Ты кто?» «Я Маша» — отвечает «телка». «Маша, а сколько тебе лет?» — спрашивает мужик. «Женщине столько лет, насколько она выглядит» — говорит Маша. «Врешь, падла! Насколько ты выглядишь, люди не живут!».

Зенон и огр уже слышали что-то подобное, в несколько иной интерпретации, однако все равно рассмеялись от всей души, отдавая должное мастерству рассказчика. Лишь Эниэль в своей обычной непосредственной манере спросила:

— Она что, была эльфийкой или огрихой?

После этого, казалось бы, невинного вопроса, все присутствующие в комнате мужики оторвались уже по-настоящему. Даже Парацельс, умудрявшийся до сих пор сохранять серьезное выражение на своей физиономии, едва не покатился со стула.

— Эх вы… самцы необузданные! — обиженно произнесла девушка, чем в переносном смысле добавила сухих дров в костер общего веселья. — А тебе, милый мой, стыдно ржать над своей Златовлаской.

— Ну что ты Солнышко! — смутился Парацельс. — Разве я посмею смеяться над своей богиней — так смешинка в рот залетела…

— Ладно, — великодушно махнула рукой Эниэль, — понимаю, что сморозила глупость и дала повод неисправимым самцам посмеяться над собой. Мы — женщины существа наивные, ранимые, поэтому поиздеваться над нами всяк горазд.

Прикинувшись невинной овечкой, коварной эльфийке все-таки удалось сделать свое черное дело — заронить в души «неисправимых самцов» чувство вины перед ней — слабой беззащитной женщиной, хоть умом все и понимали, что определения «слабая» и «беззащитная» более, чем неуместны по отношении к этой пронырливой бестии. Как результат в помещении мгновенно воцарилась мертвая тишина.

Чтобы хоть как-то разрядить обстановку Зенон нарочито бодрым голосом поприветствовал присутствующих, пожал руки Зуур эр Шууру и Парацельсу и даже галантно чмокнул ручку даме. Затем прошествовал к своему рабочему столу, уселся на стул и, обведя товарищей взглядом своих зеленых глаз, сказал:

— Похохмили, малость, а теперь колитесь, что это у вас там такого случилось, что радостный Вельмир едва ли не вприпрыжку влетел в кабинет Бати?

На что Зуур и Парацельс заговорщически переглянулись и, будто сговорившись, просительно посмотрели на эльфийку.

— Вот так всегда, — не зло проворчала Эниэль, — как скабрезные анекдоты про дам рассказывать, они — первые, а как оперативную обстановку обрисовать или какую иную серьезную работу выполнить, так все на слабые женские плечи готовы взвалить. — Удовлетворившись столь пламенным выговором, эльфийка взглянула на юного поручика и, по-доброму улыбнувшись, констатировала: — Все, Зен, наша миссия в группе Вельмира подошла к своему логическому завершению. Маги допросили пленных демонов и выяснили все, что их интересовало и по поводу сроков и планов предстоящего вторжения, и о способах внедрения в наш мир, и еще о многих других вещах. Мало того, благодаря моему ласковому петушку, — Эниэль по-матерински провела ладошкой по взъерошенной шевелюре смущенного до крайности землянина, — теперь мы можем извлекать демонические сущности из тел одержимых без ущерба для бывших носителей. После этой процедуры все без исключения разумные существа возвращаются к нормальной жизни. Оказывается, изгнанные из их тел души никуда не исчезают, а продолжают существовать рядом с материальной оболочкой своего бывшего хозяина. После изгнания демона они сами без всякой посторонней помощи возвращаются на свое законное место. К сожалению, пострадавшие ничего не помнят о том, что случилось с ними за то время, пока их души витали в астральных эмпиреях. Впрочем, это и не важно, оказавшись в ловушке Парацельса, демоны так начинают чесать языками — в переносном смысле, конечно — только успевай записывать. Ух ты мой ненасытный гений! — девушка еще раз ласково потрепала за плечико уткнувшегося было в экран монитора юношу. — Никому тебя не отдам! Так и передай этим двум сучкам: Эйнари и Натэль, чтоб не шастали вокруг тебя, как кот вокруг миски со сметаной. Зенки их бесстыжие повыцарапываю!