Поначалу расстроенный и обозленный огр выполнял требование полковника без особенного энтузиазма. Ну что, казалось бы, можно было разглядеть через абсолютно непрозрачное стекло? Но постепенно нахмуренное лицо горного великана разгладилось, вместо гнева в глазах появилось любопытство, которое очень быстро сменилось выражением озабоченности, граничащим с неподдельным ужасом.

Зенон, Эниэль и Парацельс также внимательно воззрились на загадочный сосуд, но в отличие от своих продвинутых в магии коллег ничего особенного, а тем более, пугающего не увидели.

— Это ж надо! — вдоволь налюбовавшись бутылкой, громко воскликнул огр. — Вот же сволочи коварные! Пожалуй, магическая тварь, что заключена внутри, способна разнести в пыль всю нашу контору. Но как же хитро придумали, черти, запихнуть в ограниченное пространство!..

Договорить он не успел, поскольку входная дверь с треском распахнулась, и в кабинет влетел крайне обеспокоенный Герхард Бен Розенталь.

— Молодец, Вельмир, успел раньше меня! — похвалил с порога генерал. — Реакция у тебя — впору позавидовать! Пока я осознавал, откуда исходит опасность, ты уже все урегулировал. А тебе, Зенон, — темный эльф грозно посмотрел на юношу, — строгий выговор! Точнее, всем троим по строгачу, чтоб никому обидно не было!

— Это за что же, ваше превосходительство? — рискнула задать вопрос неугомонная Эниэль.

— Нашему юному герою, — плотоядно ухмыльнувшись, охотно начал пояснять генерал, — за преднамеренное утаивание вещественных доказательств, а вам, дорогие мои Эниэль и Зуур, — за пособничество, попустительство и распитие спиртных напитков в рабочее время и на рабочем месте. Еще вопросы ко мне имеются?

Обиженная эльфийка не успокоилась и хотела, было, ввязаться в беспредметный и мало продуктивный спор с генералом, но Зуур эр Шуур не позволил этому случиться. Приобняв за плечи расстроенную девушку, он философски заметил:

— Полно тебе, Эни, выговором больше, выговором меньше — плевать, главное беречь свои нервы.

— Это ты правильно заметил, Зуур, нервы следует беречь, — ощерился в клыкастой улыбке Батя. — Только не думайте, что «собака воет — ветер носит», лишаю каждого из вас двадцати пяти процентов от ежеквартальной премии. — Посчитав разговор законченным, Бен Розенталь перевел взгляд на Вельмира и, покосившись на злосчастную емкость, зажатую в его руках, как ни в чем не бывало произнес: — Это срочно на экспертизу, о результатах доложишь завтра с утра. — Затем обер-полицмейстер посмотрел на притихшего Парацельса. — А тебе, юноша, отдельная благодарность! Полезная штука эти твои ловушки и вообще, сам Господь, похоже, послал тебя к нам в столь трудную минуту.

На этой патетической ноте генерал прервал свою речь и ни с кем, не попрощавшись, покинул кабинет так же внезапно, как в нем и появился…

— Чего это на него сегодня нашло? — Зуур эр Шуур вопросительно посмотрел на грандмага. — Что-то не припомню от него подобной лютости. Ну пожурит слегка, ну объявит внеочередное дежурство по управлению, но чтобы на кровные покушаться… Не ожидал, от Бати такой подлянки! Никак не ожидал.

— Вообще-то, на его месте я бы вас всех на недельку под домашний арест отправил, — без какого-либо намека на иронию в голосе ответил Вельмир. — Вы хотя бы приблизительно представляете, что могло бы произойти, если бы Зуур успел раскупорить емкость с ифритом?

— Ифрит?! — в один голос громко воскликнули удивленные Эниэль и Зенон, до которых только-только начала доходить суть происходящего.

— Да, да, — печально улыбнулся Вельмир и укоризненно покачал головой, — под видом драгоценной надирахской лозы вам подсунули самого настоящего ифрита или, согласно общепринятой классификации, — квазиразумную энергетическую сущность третьего рода. А тебе, Зуур, должно быть стыдно за то, что вовремя не разглядел истинную природу заключенного внутри сосуда существа. Это ведь только в волшебных сказках ифриты в благодарность за избавление от плена осыпают своего освободителя различными материальными и духовными благами. На самом деле, эти обитатели горячих звездных глубин не способны вести какой-либо диалог с нами, поскольку, оказавшись в непривычных условиях весьма холодного по их понятиям мира, начинают активно терять энергию. Поэтому пытаются компенсировать эти потери всеми доступными им средствами, а конкретнее: поджигают все, что может хоть как-то гореть. Впрочем, с точки зрения здравого смысла такое их поведение вполне обосновано. Представьте, что кого-нибудь из вас в самый разгар зимы неожиданно выдернут из теплой уютной постельки и прямо в неглиже перенесут на заснеженную поляну в глубь приполярной тайги, вооружив одной лишь зажигалкой…

— Чтобы не окочуриться от холода, — зябко подергал широченными плечами огр, — я бы попросту извел на дрова весь лес.

— Именно так, в фигуральном смысле, и поступают освобожденные ифриты. — Вельмир по-отечески ласково посмотрел на шамана. — А конкретнее: пытаются создать вокруг себя привычную им среду. После того, как в радиусе примерно сотни метров выгорит абсолютно все, что может в принципе гореть, эти твари погибают, точнее сказать: замерзают.

— Странно, весьма странно, — задумчиво пробормотал Парацельс, — истории о существах, заточенных в кувшинах, бутылках и прочих герметичных емкостях, весьма популярны и в моем мире. Джины, ифриты, мариды, ауны, джанны и прочие демонические создания способны как вредить людям, так и помогать им. Якобы после своего заточения первые тысячу лет они клянутся убить любого их освободившего человека, по прошествии этого срока, они готовы отпустить освободителя с миром, но, просидев в кувшине, бутылке или какой другой таре два тысячелетия, берутся за ум и готовы стать рабами того, кто снимет печать Соломона с их темницы.

— Что за печать Соломона? — с интересом воззрился на землянина грандмаг.

— Она же звезда Давида, — охотно пояснил Парацельс, — правильная шестиконечная звезда — якобы запирает духов в ограниченном пространстве.

— Ну почему же «якобы», — Вельмир ловко подцепил ногтем фиктивную печать красного сургуча на горлышке бутылки. — Вот взгляни. — После того, как сургучная блямба с двумя коронами упала на пол, взглядам присутствующих открылась пульсирующая багрово-красным светом правильная шестиконечная звезда. — Магическая метка, ограничивающая свободу ифрита в пределах объема данной стеклотары. Впрочем, все эти магические метки — чистой воды магомеханика. Меня интересует вовсе не то, каким образом плазменная сущность очутилась внутри пузыря, а для какой цели небезызвестный нам Эраст притащил это сюда под видом высококачественного бренди?