— А-а, травоед! Голод не тётка, — протянул Дружинник и полез в суму. — Хотя ты ж не голодный, эт сколько же в тебя лезет?

Он достал последние лепёшки, разделил поровну. Одну бросил обратно.

— Это на развод. Последнюю брать не велено!

Схрупав всё печенье, копытные, будто сговорившись, двинулись к ручью. Скоро от воды раздалось хлюпанье двух ртов. Извек покусывал травинку, сквозь замершие деревья задумчиво глядел на бесформенный ком солнца, что медленно тонул в месиве окровавленных облаков. Резан недоумённо трогал свои ссадины.

— Ничего не понимаю, морда не болит вовсе, и вроде как тоньше стала… Чудеса!

— Какие ж это чудеса? — возразил Сотник. — Забыл как с рогатым лобызался? Простые псы и те за день-два раны зализывают, хоть и без рогов. А если такой зверюга лизнёт, может и за день зажить.

Ополченец с удовольствием растянул губы, подёргал пальцами и удовлетворённо вздохнул. От воды вернулись довольные кони и, став у дерева, задремали. Микишка сдвинул шестопёр на живот и растянулся на траве.

— Пора и нам всхрапнуть, завтра с рассвета поскачем, а то уж больно задержались. Как бы совсем в этих проплешинах не завязнуть.

— Застревать никак не можно! По делу еду, — откликнулся Сотник. — Вот как выполню, тогда не прочь и погулять тут недельку-другую с вашими молодцами, да разобраться со здешними новосёлами. А ты из местного ополчения будешь?

— Ага, как нечисть с проплешин полезла, так всех, кто поздоровей, снарядили с воями в дозор выходить. Не часто, конечно, народу хватает. Раз в неделю, от заката до заката. А ты как узнал, что из ополчения?

— Да ни один дружинник, если не упился, спать без дозора не ляжет. Тем более здесь, в самой гуще этих чуднорылых.

— Так давай я постерегу, — спохватился Резан. — Я, пока спать и… не хочу. Полночи посижу, а потом ты. У нас всегда так делают.

— Да не рубись! — отмахнулся Сотник. — Ворон постережёт! У него слух получше нашего будет. Ежели что — разбудит. Может и твой козлявый шумнёт, как своих почует.

Извек улёгся. Следом повалился Микишка, и через миг успокоенно засопел. Костёр затухал. Издалека донеслось бульканье болотных газов. За ним не последовало ни звука, и Сотник облегчённо закрыл глаза.

Из темноты выплыло упрямое Лелькино личико. Русалка что-то говорила, быстро, но почему-то беззвучно. Потом замолчала, опустила глаза, не выдержала и рассмеялась. Сверкнули ровные белые зубки. Отвернувшись, подняла руку с гребнем и принялась расчёсывать чудесные бесконечные волосы. Извек протянул руки, привлёк к себе, обнял. Лелька жалобно заскулила и ткнулась тёплой головой в лицо… Заскулила?…Атас!*

Сотник сцапал рукоять меча и раскрыл глаза. Ворон, заслоняя светлеющее небо, тыкался в бороду мягкими губами. В стороне — Шайтан, поскуливая, как собака, пытался поддеть рогом Микишкину руку. Парень разлепил веки и, почти одновременно с дружинником, оказался на ногах.

— Началось?! — выдохнул он и лапнул стальную рукоять так, что она загудела.

— Пока нет, но думаю скоро!

Оба прислушались. Коники тоже замерли, повернув головы в одну сторону. Длинные лопухи Ворона и белые обрубки Шайтана не двигались. Определив по ним направление, Сотник вгляделся в серые просветы между деревьями. Никого, но ветерок донёс слабые звуки. Казалось, что неподалёку тулится хмельная компания, заблудившаяся в трёх соснах и старающаяся не шуметь, дабы не разбудить лешего.

— Слышишь? — выдохнул Микишка. — Кто-то идёт.

— Сейчас увидим.

Извек всмотрелся в утреннюю мглу и, ухватив густые вихры, развернул голову Резана.

— Смотри туда!

В двухстах саженей на прогалину выходили тёмные тени.

— Ага! Вижу! — буркнул Микишка и приготовился складывать пальцы.

Извек выпустил кучерявую макушку, следил как из чащи появлялись всё новые и новые фигуры.

— Три… Пять… Семь… — отсчитал он одними губами и глянул на Резана.

Ополченец загибал восьмой…, девятый…, а когда пальцы на руках закончились, зло сплюнул и взялся за шестопёр.

— Ни разу по ночам такими толпами не ходили, — прошипел Резан и, забыв обо всём, подался было вперёд, но на плечо легла твёрдая рука.

— Не горячись, паря, между нами ещё болотце. — еле слышно прошептал Сотник.

— И чё? — так же тихо ответил Микишка. — Атакуем в лоб, по пояс в воде, пока у них копыта проваливаются?

— Нет! Бери своего коника за рога и пойдём, пока ветер в спину.

Микишка, ничего не понимая, подскочил к Шайтану, уцепился и, крадучись, последовал за Извеком. Тот все прибавлял шагу, а когда вышел на дорогу, запрыгнул в седло.