Выпили, закусили, поговорили. Зазвучала медленная музыка. Алексей пригласил Катю на танец. Он положил ей руки на талию, она ему на плечи. Он слегка придвинулся к ней. Ощутил ее гладкие бедра, упругий живот, стоячую грудь. Коснулся губами ее свежевымытых волос. От девушки исходил волнующий аромат хороших духов.

Рудаков для подержания беседы поинтересовался:

— Катя, ты сказала, что увлекаешься английским языком?

Екатерина мило улыбнулась.

— Точнее, American English. Хочу поступить в какой-нибудь американский ВУЗ.

— Достойная цель. Тогда, тебе, как специалисту нетрудно перевести эту песню.

— I can't spoken English fluent enough, песни тем более плохо перевожу.

— «Что я должен сделать для того, чтобы ты меня полюбила, чтобы ты об мне позаботилась… И когда жизнь бьет меня, и когда все закончилась. Что я должен делать? Извини, но этот мир, похоже, очень жестокий»…

— Браво, Алексей. А где Вы так хорошо овладели языком?

— Я же в ХГУ два курса проучился на инязе, правда, раньше университет назывался АГПИ. А потом в Москву перевелся. Работал вожатым в советско-американских детских лагерях, переписывался с американками. Каждое лето друзья моих друзей из Штатов приезжали в столицу и привозили мне письма и презенты от старых знакомых. Я с ними общался, ходил по театрам и музеям, по циркам и магазинам. Имел хорошую языковую практику.

— Здорово! Вы тогда будете консультировать меня по разговорному языку.

— В легкую.

— А почему Вы, Алексей, столицу бросили? Разонравилась? А чем же Вы здесь занимаетесь?

— Коммерцией.

Он ей рассказывал о себе, умалчивая о том, в каких структурах он работает сейчас. Художник постарался преподать себя в выгодном свете. И это ему удалось. Она с интересом слушала его увлекательные повествования о столице, о веселых студенческих вечеринках, о психологии, и о том, как он мечтал поступать в США, в аспирантуру. Алексей пообещал ей помочь в этом, сказал, что привезет кассеты из Москвы по подготовке к TOEFL. Они все больше танцевали, все больше они нравились друг другу. Алексей шутил, рассказывал анекдоты. Перешли на «ты». Несколько раз поцеловались. Рита танцевала то с одним парнем, то с другим. И пила, пила…

Художник гнал джип в Минусинск.

Скорость, забойный ритм песни «Sex bomb» в исполнении Тома Джонса, повышенный процент алкоголя в крови, запоминающийся приятный ужин, красивая девушка Катя — все это создавало у Алексея приподнятое настроение. У Кати тоже было отличное настроение. У нее порозовели щечки и затуманились глазки. Она счастливо улыбалась, но молчала. Зато Рита, явно перебрав в баре, возлежала на заднем сиденье и ораторствовала. Пьяная артикуляция, замедленные слова.

— Нет у нас… нормальных мужиков. И вообще их мало… Кто спился, кто умер от передозировки, кто в Чечне погиб, а кто… в бандитских разборках… За кого выходить замуж? За кого?! Кругом одна нищета! Вот и ходят девки, страдают. Трахать их некому и содержать их некому. А у крутых… свои жены. Вот и приходится нам, молодым, в любовницы к ним идти. А что делать? Хочется нормально жить. Шмотки красивые носить. На меня все тридцатилетние западают. Леша, может, ты возьмешь меня замуж. Катька нравится? Да ну ее! Тебе с ней неинтересно будет: она трахаться не умеет, а я умею, все умею…

И она уснула.

— Ну, Капустина, ну, зараза, — деланно негодовала покрасневшая Катя.

— Девчонка без комплексов, — заулыбался Алексей.

— А тебе такие нравятся?

— Нет, такие как ты.

Екатерина смущенно отвернулась.

…Художник героически затащил Риту на пятый этаж и прислонил к двери ее квартиры. Нажав несколько раз на красную пипочку звонка, он прислушался… В прихожей зашаркали домашние тапочки. Кто-то кашлянул. Замок щелкнул — и Рудаков стал спускаться вниз. Вдогонку ему устремился противный и недовольный женский голос, принадлежавший видимо Ритиной маме.

— Эй, парень, ты куда?! Подожди!.. Ну и черт с тобой! Тоже мне современные ухажеры. Поматросят и бросят, а помочь занести в дом?.. Эй, Ритка, шалава, опять наклюкалась! Бестолочь такая! А ну, вставай!..

Звуки пощечин и трехэтажный мат.

— …Да, кобыла ты теперь тяжелая, откормила я тебя на свою шею. Разлеглась тут! Думаешь, я тебя поднимать буду, мерзавка!? Фигушки! Вставай, бестолочь! Эй, Иван, помоги!..

Теперь Алексею предстояло отвезти Катю в Абакан.

Ночное шоссе мчалось навстречу. Желтые конусы фар выхватывал из темноты белую змею разделительной полосы, дорожные знаки. Асфальт, словно кинопленка, кадр за кадром, мелькал под мощными шинами внедорожника…

Художник решился. Он коснулся гладкой коленки, затянутой в шершавый нейлон. Катя ничего не сказала. Художник двинул руку выше. Она приостановила его напор, положив свою руку на его руку. Но Алексей был неудержим. Вот и «запретная зона».

Выпитое шампанское, красивый вечер, этот веселый симпатичный парень, его ласковые пальцы привели Катю в неописуемое возбуждение. Она решила, этот день пришел. И если Алексей будет настаивать на этом, то она не станет сопротивляться. Когда-то же надо расставаться с невинностью.