Насаждение вымыслов о “русском фашизме” фактически ведет к “переосмыслению”, упразднению в качестве состава преступления таких реальностей, как измена Родине, сотрудничество с иностранными фирмами и правительствами на основе предательства государственных интересов нашей страны.

Что же до внутренне-политических следствий, то безудержные измышления о “великорусском национал-социализме” нанесли (и наносят) небывалый, глубоко рассчитанный удар по традиционной, исторической дружбе народов в Советской стране, которые издавна “сплотила Великая Русь” и которые могут быть ныне обречены на губительно-авантюрную политическую судьбу.

Притворный ужас перед “русским фашизмом” доходит до абсурда, до самых дешевых провокаций, какими не брезгует, к сожалению, даже верховно-парламентская пресса. Ее “берет оторопь”, например (“Надо бить в набат, в колокол — кто во что может...”, как пишут “Известия”), от “фашистского” желания русских помочь друг другу в общенародной беде. “Как же случилось, — ужасаются в “рупоре” Советов народных депутатов СССР, — что молодежная газета помещает объявление: “Готов приютить семью русского военнослужащего”? С адресом. Значит, если по этому адресу обратится оставшаяся без крова “смуглая” женщина — ей дверь не отворят?”

Таков, при всем его очевидном безумии, терроризирующий русского человека, науськивающий на него вывод всесоюзного печатного органа! “Вот где корень озверения”, — прямо указуют “Известия” на русское племя.

Но следует сделать и общий, равно касающийся и “русых”, и “смуглых” наших соотечественников, куда более объективный, правдоподобный вывод: та идеологическая, широко финансируемая и технически оснащенная а н т и р у с с к а я кампания, что развернута в средствах массовой информации СССР, может иметь единственно логический практический итог — установление в России, в стране в целом бескомпромиссного “режима Претории”. Ведь нетрудно заметить, что под моральный, политический трибунал последовательно, изощренно подводятся как “националистические”, по-своему “шовинистические” и “расистские” все народы страны, даром что многие из них в то же время используются для глобальной антирусской кампании. Натравливаемые друг на друга и непременно при этом — на братский русский народ, они неизбежно увидят себя столь же “бросовым”, как и русская нация, материалом для транснациональных экстремистов, политических гангстеров ультралевого, тиранического толка, а свою историческую территорию, природные богатства и культурные ценности — предметом международной спекуляции, источником наживы “общечеловеческих” мафиози от “национально-освободительного” движения и мифической “демократии”.

Не замечателен ли сам по себе факт, что фабрикация мифа о “русском фашизме” проходит на фоне стремительной реабилитации и безоглядной идеализации сионистской идеологии?

Эта идеализация равно касается нынче и советских, и зарубежных культурных, общественных деятелей еврейского происхождения — в том числе политических деятелей фашистского государства-агрессора Израиля. Эта чисто расистская идеализация дошла ныне до игнорирования едва ли не всей мировой общественности с ее трезвыми оценками и выводам. Так, сионисты и просионисты в советской прессе (среди них — и народные депутаты СССР, и некоторые работники идеологического отдела ЦК КПСС, и отдельные лица из Политбюро ЦК КПСС) гримируют преступный лик сионизма, “отмывают” его, с криводушием утверждают уже, будто “сионизм... оклеветан ООН”, принявшей с 1948 года свыше тысячи резолюций по осуждению сионистской агрессии на Ближнем Востоке и определившей сионизм как форму расизма и расовой дискриминации. Эти фарисеи от “демократизации” в национальной политике пытаются придать сионизму то конфессиональный статус “духовного”, “религиозного” течения, то героическую окраску “национально-освободительного” (от арабов Палестины? от русских — в России?) движения.

Подобная неисторичная планомерная идеализация — испытанное средство формирования представления о “супернации”, “uber”-нации, в ы с ш е й нации.

Некритическое, слащаво-умильное, по существу раболепное, отношение к еврейству в его прошлом и настоящем, к здешнему и зарубежному, к империалистам и сионистам в том числе, оказывается, с точки зрения ведущих средств массовой информации, главным мерилом личного, общественного, профессионального достоинства советских людей нееврейского происхождения.

Даже формальная констатация еврейской национальности конкретного лица или лиц обрекает русского человека (а, впрочем, и украинца, и белоруса, и чуваша, и азербайджанца, и т. д.) на клеймо “антисемита”. Такая объективная констатация расценивается как посягательство на “права человека”, на — нововведенную — “национальную тайну”, как “злостное” раскрытие ее, приравниваемое к разглашению врачебной, да, кажется, и государственной тайны. Ибо права “высшей” нации на деле включают в себя разом: и сокрытие национальной принадлежности, и, напротив, спекулирование ею (ее льготным статусом), и национальное самозванство, маскировку под чужим именем, и националистическую гордыню. Это обеспечивает в итоге с в о б о д у от исторической ответственности и тем паче от того национального “покаяния”, которое вымогают у других народов страны, в первую очередь — у русского народа.

В этих условиях даже многие честные, справедливые советские евреи не застрахованы от обвинений в “антисемитизме” со всеми вытекающими отсюда грозными последствиями.

В этих условиях “сеяньем межнациональной розни в СССР” оказывается на практике даже сочувствие борющемуся за свои законные права арабскому народу Палестины.

В этих условиях следует с тревогой отметить: на особом подозрении в недостатке “надлежащего” раболепия и покорности оказываются русские, даром что — “тысячелетние рабы”! Вопреки историческим фактам они обвиняются в “зоологическом”, как бы врожденном антисемитизме. А Еврейский научный центр Советской социологической ассоциации АН СССР публикует ныне в “Вестнике еврейской советской культуры” отобранные академиком Заславской “данные” о первенстве России в “проявлениях антисемитизма” (к сожалению, не названных), сравнительно с другими республиками нашей страны.

“Антисемитизмом”, “расистской одурью”, “русским фашизмом”, “нацизмом российским” в давно уже перевернутом зеркале средств массовой информации является, если вдуматься, все невыгодное — нет, не евреям в целом, но сионистам. А поскольку последним, сугубо ориентированным на интересы государства Израиль, на рваческие интересы выродков еврейского народа, невыгодно отсутствие антисемитизма в России (сдерживающее эмиграцию в Израиль, препятствующее льготному статусу “политических беженцев” для евреев-эмигрантов из СССР), то и признание отсутствия антисемитизма в России расценивается как “антисемитизм”. Такова казуистика националистического политиканства! Так совершается подлог истинных интересов множества советских евреев, не желающих оплевывать свою р у с с к у ю родину, поддерживать агрессивные планы Израиля. Так сужается, превратно трактуется, заметим, объективное понятие ф а ш и з м а, которое нарочито сводится исключительно к “проявлениям антисемитизма”. Словно бы подлинный, слишком известный со времен Гитлера и Муссолини фашизм ограничивался преследованием лишь одной нации и был нацелен лишь против евреев — и, следовательно, “не бывает” фашизма, нацизма сионистского толка. Между тем именно последний несет прямую ответственность за многие, в том числе и еврейские, погромы. За “обрезание сухих ветвей” древа своего же народа — в Освенциме и Дахау, во Львове и Вильнюсе.