— Так о чем ты хотел со мной поговорить?

— Я? Поговорить?

— Именно. Да еще наедине.

Мистер Нейсби взял еще один ломтик и захрустел. Некоторое время он не отвечал. Бетти и Николас видели его затылок с остатками прежде длинных волос цвета перца с солью.

— Ты обдумал мое предложение?

— Какое именно?

— Золотой человек, — ответил Нейсби.

На лице Дуайта Стэнхоупа заиграла улыбка, пусть и ироническая, но исполненная невыразимой доброты. Казалось, он всей душой сочувствует старому другу. Однако хозяин дома покачал головой:

— Буллер, старина! Ты ведь не серьезно?

— Почему бы и нет?

— Чтобы ты… практичный, деловой человек?

— Я действительно практичный, деловой человек. — Мистер Нейсби хлопнул по стойке ладонью. — Вот почему я считаю дело вполне реальным.

— «Золотой человек», — повторил Стэнхоуп. Дальше он заговорил совсем уж непонятно: — Одна, но тщательно проведенная разведка дна озера, и все наши трудности позади! Неужели ты до сих пор увлекаешься детскими приключенческими романами? Нет, нет, нет! А обойдется это в… Я забыл, во сколько это обойдется?

Мистер Нейсби не сдавался:

— Ничего ты не забыл. Ты видел все расчеты. Но я тебе повторю. Пятьдесят-шестьдесят тысяч.

Дуайт Стэнхоуп досадливо поморщился.

— Пятьдесят-шестьдесят тысяч, — настойчиво повторял мистер Нейсби, — если делать все как положено.

— Но если, по-твоему, шансы так высоки, почему ты приглашаешь меня в долю?

— Разделять риск, — мистер Нейсби пылко вскинул голову, — всегда самый лучший принцип. Кому, как не тебе, он должен быть прекрасно известен. Ты всегда им руководствовался; разделяй риск — и выходи из игры с прибылью.

— Извини, но я не могу разделять риск в подобном предприятии. Лично я охочусь только за одним золотым типом.

— Молодой Дуайт! — перебил его мистер Нейсби. — Позволь задать тебе вопрос!

— Конечно!

— Ты сейчас в трудном положении?

Стэнхоуп по-прежнему элегантно опирался на стойку; правая кисть сжимала пальцы левой. Пока они говорили о делах, улыбка не сходила с его губ, хотя казалась искусственной. Однако последний вопрос, очевидно, искренне позабавил его.

— Нет, — ответил он. — Во всяком случае, не в худшем, чем прочие из нас. Почему ты спрашиваешь?

— Потому, что в таком случае ты ведешь себя чертовски глупо, — заявил откровенный и прямой мистер Нейсби.

— Например, с чем?

— Например… с картинами.

— Не понимаю.

— У тебя есть коллекция картин. — Крутнувшись на высоком барном табурете, как обезьянка, мистер Нейсби схватил еще один ломтик картошки. Лица его Бетти и Вуд не видели; однако и затылок был весьма красноречив. — Очень ценных картин! По крайней мере, так мне сообщили. Сам я в живописи не разбираюсь. Почти все они принадлежали той старой проститутке… как бишь ее звали?

— Флавия Веннер.

— Точно. Они принадлежали Флавии Веннер. Полагаю, картины застрахованы. Иначе и быть не может. Если нет, значит, ты дурак.

Стэнхоуп ничего не ответил.

— Раньше, — продолжал его гость, — картины хранились в надежном месте, в галерее наверху. В галерее, оснащенной современной сигнализацией против воров.

— Ну и что?

— Но что ты делаешь сейчас? Ты переносишь самые ценные картины вниз. Вешаешь их в столовой. Там вообще нет никакой сигнализации. Французские окна — высокие, до пола — выходят в сад. Молодой Дуайт, почему бы тебе не высунуть голову из окна да не свистнуть Билла Сайкса? [1] А может быть, ты сам почему-то хочешь, чтобы картины украли? Я спрашиваю тебя на правах старого друга. Сам я, повторяю, не знаток живописи.

Произнеся свою речь, мистер Нейсби принялся поедать чипсы с такой скоростью, что скоро опустошил все блюдце. Энергичный хруст как будто призван был подчеркнуть важность произнесенных им слов. Дуайт Стэнхоуп следил за другом с вежливым, но непроницаемым выражением лица.

— Да, — кивнул он, — ты не знаток живописи.

— Это во-первых. — Мистер Нейсби смахнул с губ соль. — А во-вторых…

— У-у-у! — вдруг рявкнул кто-то прямо у него над ухом, отчего мистер Нейсби вздрогнул.

Элинор Стэнхоуп, выйдя из мрака, положила руки на плечи мистеру Нейсби и звонко чмокнула его в лысину. Когда он повернулся, чтобы взглянуть на нее, вытянув шею, как черепаха, она еще раз сочно чмокнула его, на сей раз в лоб.

— Куда вы подевались? — спросила она. — Кристабель предлагает сыграть в «Монополию» или еще во что-нибудь. А где Бетти и тот симпатичный молодой исследователь?

— Мистер Вуд не исследователь, моя дорогая, — мягко поправил дочь Дуайт.

— Я чувствую людей, — заявила Элинор, — вижу вокруг них ауры… Или надо говорить «ауру»? С множественным числом у меня всегда не ладилось. Если он даже и не исследователь, ему пристало им быть.

— Лучше сядьте, — невежливо заметил мистер Нейсби, — а то упадете.