— Мне ничего не известно о радисте. Я не знаю, кто и что передавал. Я не знаю агента, с которым должен был установить контакт, но это вовсе не означает, что он не знает меня, что он не мог узнать о моем появлении и моих передвижениях здесь. Перед выездом я получил инструкции, где четко оговаривался мой маршрут.

— Как это следует понимать?

— Я должен был передвигаться по строго заданному маршруту.

— Вы хотите сказать, что, пока вы ходили по улицам Гаваны, другой агент наблюдал за вами?

— Именно так.

В этот момент сигарета Роберто кончилась, и он жестом попросил разрешения загасить ее в пепельнице на столе Рамоса.

С момента своего появления в кабинете Роберто даже краем глаза не посмотрел туда, где оставил «пломбу». Сейчас, вставая, он вспомнил ключевой момент первого допроса, легким шагом подошел к столу и затушил окурок в пепельнице. На этот раз его левая рука не дотронулась до стола. Агент вернулся в кресло.

— А теперь последний вопрос, — сказал Рамос. — Какая связь между вами и Ф–1?

— Никакой.

— Ну что ж, закончим на этом. Уведите его.

Роберто уходил из кабинета внешне уверенный в себе и невозмутимый, хотя нервы его были напряжены до предела. «Они докопались до часов. Им известно о радисте и агенте. Неплохо работают. Майк был прав. Но главного они не знают», — успокаивал он себя.

Старик пригласил всех троих офицеров в свой кабинет.

— Ты действовал хорошо, Рамос. Твои вопросы были правильными. Нам уже кое—что стало известно, и это поможет в дальнейшем. — Махнув рукой в сторону киноаппаратуры, стоявшей в углу кабинета, он продолжал: — Я посмотрел фильм и выслушал ваши доклады. У меня есть кое—какие выводы, которые, надеюсь, подтвердятся фильмом о втором допросе. Ну а пока входить в твой кабинет категорически запрещаю.

— В мой?! — переспросил Рамос.

— Да, в твой. А сейчас посмотрим фильм.

По ходу просмотра Старик указывал офицерам на некоторые детали, а когда фильм кончился, повернулся к ним и, обращаясь главным образом к Рамосу, спросил:

— Теперь ясно?

— Да.

— Исходя из имеющихся данных можно утверждать, — продолжал Старик, — что это хорошо спланированная операция. Одна из целей ее уже ясна. Ясно и то, что они попытаются освободить Роберто, и мы им позволим это. Главная птица в данном деле — это «кто—то», о ком говорил агент. Если все пойдет хорошо, он сам и выведет нас на этого «кого—то». Что касается понедельника, я на всякий случай предупредил пограничников. Туристам, как и договорились, мы устроим прекрасную встречу. Теперь остается только «почистить» кабинет Рамоса.

Агенту Д–45 был шестьдесят один год, но он находился в отличной форме. Зубной врач и фармацевт, он имел небольшой кабинет на дому, где принимал пациентов, когда был материал. Когда же его не было, он жил за счет пенсии и денег, получаемых от ЦРУ.

На ЦРУ он стал работать с первых лет революции, собирая и передавая информацию о научной деятельности в стране. Информацию он направлял в письмах своим родственникам на Севере или с помощью «почтовых ящиков», имевшихся в распоряжении руководимой им группы. Если информация требовала срочной передачи, он пользовался радио. Пациентам и соседям он казался человеком внешне приятным и внимательным.

Д–45 знал о прибытии Роберто. С этого момента вся операция зависела от того, что прибывшему удастся сделать. Поэтому, когда паром подошел к причалу в Батабано и Роберто, сойдя по трапу, направился к автобусу, чтобы доехать до вокзала у зоопарка, Д–45 уже находился на причале и делал вид, будто читает газету. Он с первого взгляда узнал Роберто. Однако агент его не знал, и это облегчало дело.

Автобусы ушли, и Д–45 завел свой черный «форд». Ему надо было спешить, потому что Роберто, сойдя с автобуса, должен был сразу оповестить его о своем прибытии по телефону. Д–45 поднажал на акселератор, и автобусы остались позади. Через несколько минут, уже дома, он с нарочитым безразличием начал листать журнал «Боэмия». С террасы с помощью бинокля он мог наблюдать за прибытием автобусов. И вот через несколько минут зазвонил телефон. Д–45 медленно встал с кресла, в котором так удобно было сидеть, и поднял трубку:

— Что? Хорошо… А ребенок? До свидания.

Он быстро собрал радиоаппаратуру, которая должна была заработать через считанные минуты, и кубарем скатился по лестнице. «Форд» медленно двигался по 26–й улице, поднимаясь по крутому склону около зоопарка.

Роберто шел по тротуару, не обращая внимания на черный «форд», который медленно догонял его. Машина проехала мимо и продолжала двигаться к освещенному фонтану, затем обогнула его и вновь вернулась на 26–ю улицу. Загорелся красный свет, и машина остановилась. Д–45 видел, как Роберто перешел улицу и вошел в кафе—мороженое. Вот загорелся зеленый свет. Спустя несколько минут Д–45 был уже дома и сообщал в Центр о прибытии Роберто.

После убийства Хуанхо Альберто Родригес Монтеагудо изрядно поколесил по городу. Сменив несколько автобусов, он добрался до гаванской бухты и пересек ее один раз через Реглу и дважды через Касабланку. «Если пойдут с собаками, то собьются. И все из—за того, что я не захватил жидкость», — досадовал агент.

Наконец Ф–1 направился к дому Пабло. Он дошел до угла улицы. Оставалось пройти около сорока метров. Медленным шагом он подходил к дому номер 5607, взглядом обшаривая улицу вдоль и поперек. Ничто не вызывало тревоги. На узкой проезжей части, у обочины, стояла лишь одна машина. Возле нее разговаривали двое. Он поднял голову и посмотрел на номер дома: 5618. Нужно было переходить улицу. Он уже различал лица тех, кто разговаривал у машины. Руки мужчины покоились на плечах девушки. Проходя мимо парочки, Ф–1 на мгновение взглянул на блондинку. Мужчина в это время гладил ее волосы.