— Сто лет так не батрачил! — утирая пот рукавом, признался Виллигут. — Последний раз еще при кайзере.

— А теперь повеселимся! — после небольшого отдыха предложил Зиверс, заряжая карабин. — Ты прутики точно над минами втыкал?

— Да, — отозвался Карл. — Стреляй под пруток — не промажешь!

— Яволь! — Вольфрам покрепче упер приклад в плечо и прицелился.

— Рты пошире откройте, — напомнил Виллигут никогда не бывавшим на передовой соратником, зажимая уши.

Вольфрам нажал на спусковой крючок, и земля содрогнулась. От взрыва первой мины детонировало еще несколько. Зиверс подождал, пока уляжется поднятая взрывом пыль, и выстрелил еще раз. Затем еще и еще. Лес вздрагивал в диком ужасе и возмущенно гудел далеким эхом. Когда на полянке не осталось ни одной целой вешки, Вольфрам вопросительно посмотрел на колдуна. Виллигут вновь достал коробок с волшебными грибочками.

— Чисто! — наконец произнес он.

— Приступаем к разметке! — не давая соратникам расслабиться, вновь взял бразды правления в свои руки старик. — Поторапливаемся, у нас есть всего лишь пара-тройка часов.

Хильшер носился по полянке словно заполошный, указывая, куда положить очередной камень лабиринта. И куда только подевалась его старческая слабость? Он словно скинул со своих плеч несколько десятков лет. Когда все камни были уложены по схеме, Фридрих скептически оглядел сооруженный лабиринт. Положение некоторых камней его не устроило. Он еще раз с помощью рулетки проверил пропорции лабиринта, поправил вызывающие сомнение булыжники и облегченно вздохнул.

— Не хватает алтаря, — заметил Виллигут.

— Он нам не понадобится, — сообщил профессор. — Вместо него мы используем тела тех несчастных… Из захоронения. Ведь это их кровью егерь щедро оросил всю полянку. Несите их сюда и складывайте… — Хильшер сделал несколько замеров и нарисовал ногой крест на мягкой земле, — сюда!

Вскоре изувеченные тела пришельцев были сложены в аккуратную поленницу на отмеченном месте. Фридрих еще раз, но уже с гордостью осмотрел творение собственных рук. Ему не терпелось испробовать лабиринт в деле.

— Забирайте снаряжение, — подгонял он соратников, — и становитесь друг за другом…

— Может, сначала отдохнем? — попытался остановить учителя Зиверс.

— Там будем отдыхать, — буркнул старик, не принимая всерьез предложение Вольфрама. — Повторяю, идем друг за другом! Шаг в шаг… Давайте, на всякий случай, привяжемся, друг к другу веревкой, — вдруг предложил он. — Пойдем в единой спайке, чтобы нас не разбросало. Лучше держаться вместе!

Возражений со стороны Виллигута и Зиверса не последовало. Наконец обвязанная прочным нейлоновым шнуром троица переступила границу рукотворного лабиринта. На этот раз во главе маленькой колонны семенил профессор. В руках он сжимал небольшой бубен из хорошо выделанной кожи, на котором выбивал замысловатую дробь.

— Слушайте ритм! — предупредил он. — Старайтесь слиться с ним, дышите, шагайте, живите в этом ритме!

Старик вел колонну в бессмысленном на первый взгляд нагромождении камней лишь одному ему известной дорогой. Они колесили по поляне вот уже несколько минут, но ничего примечательного не происходило. Неожиданно профессор заложил крутой вираж, и троица оказалась возле груды мертвецов, сложенных в центре поляны.

— Трупы светятся! — Виллигут, замыкающий цепочку, слегка толкнул в спину Зиверса, привлекая его внимание к необычному феномену.

Неподвижные тела выглядели действительно странно, признал Зиверс. Бледные прежде лица мертвецов позеленели и едва заметно мерцали. От пирамиды тел в воздух поднималась изумрудная дымка, постепенно накрывающая поляну. Многочисленные деревья окружающего леса смазались и потеряли четкость, словно изображение в расстроенной линзе фотообъектива. Вскоре они совсем исчезли, а маленький отряд старого профессора двигался в густом изумрудном тумане, который поглотил даже звуки. Лишь нервная дробь бубна продолжала звучать в головах путешественников. Туман уплотнился настолько, что стал сковывать движения людей. Путешественники двигались, словно в густом киселе, каждый шаг давался им труднее, чем предыдущий. Зиверс чувствовал, что его силы стремительно тают, во рту ощущался солоноватый привкус крови. Голову сжало тисками, а в глазах потемнело. Он сбился с ритма и оступился, споткнувшись об камень лабиринта. Последнее, что он почувствовал, прежде чем потерял сознание — как сдирает кожу на его лице грубая ткань рюкзака Виллигута.

28.06. 2005 года.

Дальний Восток.

Россия. Тереховское Охотоведническое

Хозяйство.

Мерзкие исчадия преисподней рвали на части его безвольное тело, а он был не в силах даже пошевелить руками. Он мог лишь кричать, зная заранее, что никто не придет ему на помощь. Твари тоже это знали и не спешили, упиваясь безнаказанностью. Размазывая темную тягучую кровь Вольфа по своим бледным, обезображенным смертью лицам, они довольно урчали. Одна из тварей ухватила когтистой лапой руку егеря, приподняла её повыше и с хрустом принялась отгрызать пальцы. Пес закричал, забился в истерике — никогда еще он не испытывал такого животного ужаса, даже когда попал в плен к виртуозам в области пыток китайцам.

— Мы пожрем твое теплое тело, Пес! — урчали твари, сдирая с него кожу. — Мы поглотим твою душу, Вольф! Вольф… Вольф… Вольфыч! Вольфыч, мать твою! Да очнись же ты, наконец!

От полновесной пощечины голова Вольфа дернулась, и он выпал из кошмарного сна. Раскрыв глаза, Вольф увидел занесенную для повторной пощечины здоровую Пашину ладонь и резко вскинул вверх левую руку, блокируя удар. Правой рукой егерь инстинктивно саданул бугая под дых. Паша охнул и сложился пополам, уткнувшись посеревшим лицом Вольфу в живот.