Шрифт:
Актёр может уйти, но герои, созданные им, остаются с нами. И ни у нас, ни у них обратной дороги нет.
А Вы знаете, что автокраны БАЗ 11 выпускаются на основе специального шасси, выпускаемого ООО «Брянский автомобильный завод».
Леонид Симонович–Никшич РУССКАЯ ГОЛГОФА
Ах, отец Даниил, ах, отец Даниил,
Гражданин идеальный Православного Неба,
Не могу я представить твой Крест средь могил,
Хоть уже он стоит, чуть присыпанный снегом.
Тихо падает снег и ложится на Крест,
Ярко свечи горят — поминальные свечи,
Свечи, свечи вокруг, полыхают окрест,
Всё горят и горят, но от боли не лечат.
Помнишь, ты говорил мне, отец Даниил,
Что, крестившись, мы все теперь граждане Неба,
Вот за это гражданство тебя и убил
Гражданин Преисподней, уж кто бы он не был.
Ибо вера одна — наша вера в Христа,
Эта вера с ума ненавистников сводит,
Эта русская вера так дивно чиста,
Что на Крест лишь избранники Божьи восходят.
И так было всегда, и во все времена,
Жизнь текла и течёт, день за днём поглощая,
Много разного в ней, а Голгофа одна,
И лишь лучших на ней ко Кресту прибивают.
Были в Оптиной братья Трофим, Ферапонт,
Молчаливый и строгий монах был Василий,
Три креста на горе, и кровав горизонт
Всех троих их на Пасху Святую убили.
Нестор был богатырь, закололи его,
И Георгий послушник заколот иглою,
У священников русских немало врагов,
И слова: "Не убий!" — не дают им покоя…
Вот и ты, Даниил, словно древний пророк,
Обличая заблудших, спасал их для Неба,
А убийцы давали кровавый зарок
Разыскать и убить тебя, где бы ты не был.
И теперь ты в Небесной Державе своей,
Среди ангелов Божьих поешь "алилуйя",
Вижу ангельский лик твой над воском свечей.
Смертью Смерть победивший поёт и ликует.
Ах, отец Даниил, ах, отец Даниил,
Как пылали у гроба прощальные свечи!
Помолись за нас, отче, ведь ты нас любил
Той любовью, что знает лишь Сын Человечий…
Ночь с 20 на 21 ноября 2009 г.
Святого Архистратига Божьего Архангела Михаила.
Оригинальное оформление витрин 12 по низким ценам.
Сергей Угольников ОСТАЛОСЬ ТОЛЬКО «ТУШИНО»…
Как было, чем закончилось, и что наступило после правления царя Бориса, всем относительно хорошо известно из школьной программы. Как было, чем закончилось и к каким последствиям привело правление его синюшного тёзки, граждане РФ могли прочувствовать в новое смутное время. Гораздо меньше известна пьеса Александра Николаевича Островского, посвящённая смутному времени, которая не вошла в хрестоматии, и отлична от того описания купеческих нравов, которое прочно ассоциируется с творчеством великого русского драматурга. К забвению пьесы приложили руку и либеральные журналисты девятнадцатого века, для которых (как и их современных аналогов) холуйство времён Смуты является слишком неудобным напоминанием о собственных личностных качествах и исторических прецедентах.