– Ты стоишь на стреме, – сказал я.

Мальчишка отошел в сторону, испуганно озираясь вокруг. Я пропихнул проволоку в дверь, поводил ею из стороны в сторону и наконец зацепил за защелку. Дверь открылась. Выбросив проволоку в контейнер, я нагнулся к рулевой колонке и снял пластмассовый кожух. Перебрал провода и, найдя два нужных, соединил их. Взвыл стартер, двигатель сразу же схватился и заработал ровно. Похоже, мои действия произвели на мальчишку впечатление.

– Загубленное детство, – сказал я.

– А это разумно? – повторил он.

Я кивнул.

– Ничего более разумного я придумать не могу. Машины не хватятся часов до шести вечера, а то и до восьми. До тех пор, пока будет работать магазин. К этому времени ты уже давно будешь дома.

Мальчишка постоял, положив руку на дверную ручку, затем, тряхнув головой, нырнул в машину. Отодвинув водительское сиденье назад, я подогнал под себя зеркало заднего вида и выехал со стоянки. Не спеша поехал через торговый центр. Впереди ярдах в ста медленно тащилась полицейская машина. Свернув на первое же свободное место, я постоял, не глуша двигатель, дожидаясь, когда полицейские уедут. Затем поспешно проскочил к выезду, покрутился на развязке, и две минуты спустя мы уже ехали на север по широкой гладкой автостраде, держа почтительные шестьдесят миль в час. В салоне «ниссана» сильно пахло духами, а в бардачке лежали два пакета с какими-то тряпками. На заднем стекле болтался лохматый медвежонок с прозрачными присосками вместо лап. На заднем сиденье лежала бейсбольная перчатка, а из багажника доносился стук алюминиевой биты.

– На этой машине разъезжает почтенная мать семейства, – заметил я.

Мальчишка промолчал.

– Не беспокойся, – продолжал я. – Машина наверняка застрахована.

– Вы нисколько не переживаете? – спросил он. – Насчет полицейского?

Я мельком взглянул на него. Тощий, бледный, отодвинувшийся как можно дальше от меня. Вцепившись одной рукой в дверь. Длинные пальцы напоминали пальцы музыканта. Похоже, паренек пытался заставить себя проникнуться ко мне симпатией, но мне это было не нужно.

– Всякое бывает, – заметил я. – Сейчас уже поздно рвать на себе волосы.

– Что это за ответ, черт побери?

– Другого у меня нет. Произошла неприятная случайность. Переживать бесполезно. Итог: раз мы ничего не можем с этим поделать, надо двигаться дальше.

Ричард снова промолчал.

– В любом случае, в случившемся виноват твой папаша, – добавил я.

– Чем? Тем, что он богат и у него есть сын?

– Тем, что нанял дерьмовых телохранителей.

Мальчишка отвернулся. Ничего не сказал.

– Значит, это действительно были телохранители, так?

Он кивнул. Молча.

– А ты, значит, переживаешь? – сказал я. – Из-за них?

– Да, немного. Впрочем, я их почти не знал.

– От них не было никакого толка.

– Все произошло так быстро.

– Плохие ребята ждали у самых ворот, – возразил я. – Старый помятый пикап стоит перед таким навороченным колледжем? Каким же надо быть телохранителем, чтобы не обратить на него внимание? Они никогда не слышали об угрозах?

– А вы, значит, обратили?

Я кивнул.

– Обратил.

– Неплохо для водителя фургона.

– Я служил в армии. В военной полиции. Я знаю толк в охране.

Мальчишка неуверенно кивнул.

– А имя у вас до сих пор не появилось? – помолчав, спросил он.

– Все зависит от тебя – сказал я. – Я должен понять твою точку зрения. Меня могут ждать очень большие неприятности. По крайней мере, один полицейский мертв, а теперь я еще к тому же угнал машину.

Он молчал. Я следил за ним, миля за милей. Давая ему время подумать.

Мы уже почти выехали из Массачусетса.

– Мои родители высоко ценят преданность, – наконец сказал Ричард. – Вы оказали их сыну услугу. Тем самым оказав услугу им самим. Не сомневаюсь, они даже не подумают о том, чтобы вас выдать.

– Тебе нужно будет с ними связаться?

Он покачал головой.

– Они меня ждут. Раз я приеду домой сам, звонить им необязательно.

– С ними свяжется полиция. Она считает, ты попал в беду.

– У нее нет нашего номера. Его ни у кого нет.

– В колледже должен быть твой домашний адрес. По нему установят номер телефона.

Мальчишка снова покачал головой.

– Адреса в колледже нет. Его ни у кого нет. Мы очень тщательно следим за такими вещами.

Пожав плечами, я молча проехал еще милю.

– Ну а ты сам? – спросил я. – Ты меня не выдашь?

Он потрогал правое ухо. То, которое еще было на месте. Несомненно, это был чисто подсознательный жест.

– Ты вытащил меня из задницы, – наконец сказал Ричард Бек. – Нет, я тебя не выдам.