Едва наши руки соприкоснулись, как у меня в ушах тоненько зазвенело, совсем как радио, настроенное на неработающую станцию. Но уже через секунду все стихло, и в голове зазвучал странный квакающий голос, словно инопланетянин передавал мне свои мысли или что-то подобное.

–  Мы прибыли, чтобы исцелить тебя, - объявил он. Он говорил так неразборчиво, что я так и не понял, то ли «исцелить», то ли «испепелить». Но предпочел надеяться на лучшее.

Пришелец отнял руку, оставив в моей ладони липкий ком. Наверняка подарил мне что-то. Не желая оставаться в долгу, я выудил из кармана керамическую свинку и вручил ему. Похоже, это не понравилось пришельцу, который сильно возбудился и поднял вверх мой сувенирчик, чтобы двое его товарищей могли получше его рассмотреть. Потом пришелец отшвырнул свинку, поднялся на корабль и без звука отчалил. Вся эта история заняла не больше тридцати секунд.

–  Успел, Сэм?
– окликнул я,

–  Ты о чем? Я так ничего и не увидел.

Любители-астрономы превратились в незрячую неуправляемую толпу. Не желали ничего слушать ни о каких пришельцах и при мысли о том, что из-за паршивого «футбола» профукали счастье всей своей жизни, готовы были меня прикончить. Воображаемые инопланетяне прилетают и улетают каждый день, а вот комета не посетит Землю еще миллион лет. В нас стали швыряться комьями грязи и в конце концов прогнали с поля.

Выбравшись на шоссе, я позвонил Эрлу по сотовому.

–  Приезжай на студию. У меня обалденная запись. Тебе во сне не снилось!

–  Только не говори, что ради великого события к нам явились сразу Джимми Хоффа, Амелия Эрхарт и судья Крейтер (* Известный американский спортсмен; первая женщина летчик; судья, которому поручились самые громкие уголовные процессы в 40-х годах.).

–  Кое-кто получше. Я заснял приземление летающего блюдца. И даже пожал руку пришельцу.

–  Сэм, скажи честно, это кто-нибудь видел, кроме тебя?

–  Боюсь, что нет. Смягчающие обстоятельства, видишь ли…

–  У тебя всегда находятся смягчающие обстоятельства.

–  Но зато у меня есть запись. Встречаемся на студии. Это отпад. Мы прославимся на весь мир.

–  Не стоило мне слушать твою матушку, - вздохнул Эрл.
– Я приеду, но особой надежды не питаю.

–  Ты не пожалеешь, - уверил я, но Эрл уже отключился.

Мы прибыли на студию одновременно. Я вбежал в аппаратную и сунул кассету в плеер.

–  Ужасно темно, - заметил Эрл.

–  Это интервью, которые я взял до того, как приземлилось блюдце, - пояснил я.

–  Вот! Эта белая штука и есть блюдце?
– вмешался Стен.

–  Это моя улыбка, - обиделся я.
– Лунный свет отражается от моих зубов.

–  Что же, по крайней мере, ты успел потолковать с дочкой мэра.
– обрадовался Эрл.
– Хоть ее и не видно, зато слышно. Вот ее старик обрадуется!

Я прокрутил ленту вперед и нажал на кнопку «пуск».

–  Вот. Сейчас начнется.

По экрану пробежали полосы. Замелькали «снежинки», статические разряды, и вновь появилась картинка.

–  Это корова, - сообщил Стен.

–  Корова, обмотанная скатертью, - простонал Эрл.
– И ради этого ты вытащил меня из постели?

–  Должно быть, что-то стряслось с пленкой, - посетовал я.
– Это старый коммерческий ролик.

–  Тут ничего нет. Абсолютно ничего. Пшик, - пробурчал Эрл.
– Я иду спать.

–  Погоди, - остановил я, вытягивая руку.
– Взгляни на это.

–  Похоже на пекановый орех, - без особого интереса прокомментировал Эрл.
– Их тут у нас навалом.

–  Нет, это подарок пришельца! Настоящий инопланетный артефакт! Если мы коснемся его одновременно, сможем прочесть мысли друг друга.

–  Не уверен, что мне так уж хочется читать твои мысли, - фыркнул Эрл.
– И я уверен, что тебе не слишком понравятся мои.

–  Брось, дядюшка! Давай попробуем!

–  Липкий, - задумчиво пробормотал Эрл, дотрагиваясь до «пекана».
– Может, он и в самом деле действует, поскольку я ни черта не улавливаю.

–  Я тоже, - выпалил я.

После этого обстановка немного осложнилась. Эрл уволил меня, но потом снова нанял, когда матушка за него взялась. Зато больше не позволил мне освещать собрания городского совета. Говорит, что и близко не подпустит меня к эфиру. Местный астрономический клуб назначил награду за мою голову.

Единственное, что вышло хорошего из всех этих заморочек - теперь я понимаю свиней.

Этот передатчик мыслей, оставленный инопланетянином, срабатывает только тогда, когда имеешь дело со свиньями. К несчастью, у хрюшек не так уж много мыслей, а сказать им вовсе нечего.

Но с некоторых пор я приобрел привычку подолгу глядеть в небо. Там наверняка кроется сенсация, и не одна. И когда это произойдет, я буду наготове.

Я рожден для новостей.

Телевидение у меня в крови.