Шрифт:
И Один понял: это шанс. Шанс развеять скуку и обзавестись чудесным напитком. Перед ним сейчас стоял всего лишь один вопрос: с чего начать?
Прав был Суттунг, что не доверил напиток Бауги. Именно с этого слабого звена начал Один свою охоту за мёдом.
— Пошевеливайтесь, остолопы! Солнце уже высоко! — по хозяйски покрикивал Бауги на девятерых неповоротливых ётунов. — Дождетесь, повыгоняю! Такие работники мне не нужны! Да вы больше прожираете, одни убытки от вас!
Великаны, находившиеся у Бауги в услужении, лишь преданно смотрели хозяину в глаза. Умом они не блистали, как впрочем и сам Бауги, но хозяину виднее. Поэтому спорить они не решались, а лишь кивали, соглашаясь, своими большими словно пивные котлы головами.
— Что бы к вечеру нижний луг был выкошен! А не справитесь, не видать вам жратвы, как своих ушей!
Бауги повернулся к работникам спиной, давая этим понять, что разговор окончен.
Великаны негромко поворчали, лениво разобрали косы и отправились на луг.
Утреннее солнце еще не начало как следует припекать, а с утомлённых работников сошло уже десять потов. Проходивший мимо странник, уселся на придорожный камень, оглядел цепким взглядом взмыленных косарей и поинтересовался:
— Ребятки, а чего это вы так устали? На дворе еще утро!
— Да косы тупые, — пожаловался один великан, — были б острые, мы мигом бы работу справили. А так… — он обреченно махнул рукой.
— Так наточите, что может быть проще, — усмехнулся путник.
— Хозяин жадный. Точило не дает. Говорит острой косой и дурак сможет! — перебивая друг друга загалдели великаны.
— Эх, горемыки, — пожалел их путник. — Помогу я вам, — неизвестно откуда в его руках появился точильный камень. — Эй ты, толстопузый, — он указал пальцем на великана, который заговорил с ним первый, — давай сюда свою косу. Он пару раз вжикнул точилом по косе и отдал её хозяину. — Ну, попробуй теперь! Толстяк махнул косой и, потеряв равновесие, рухнул на землю. Маленькое деревце, которое росло на обочине дороги, накренилось и упало на землю, срезанное под корень острой косой.
— И мне! И мне! — наперебой заревели великаны.
— Э нет! Так дело не пойдет! Я к вам на работу не нанимался! Вот точило продать могу! Недорого!
— Мне! Нет мне! — ётуны обступили странника со всех сторон.
— Ладно! Давайте по-честному! Я подброшу точило в воздух, а кто его поймает, тот и будет им владеть. Ну, согласны?
Раздался одобрительный рёв девяти луженых глоток.
— Раз, два, ловите! — крикнул бродяга, подбрасывая точило.
Сминая всё на своём пути, великаны кинулись ловить вращающуюся в воздухе чудесную вещицу. Забыли великаны обо всём на свете, даже о том, что в руках у них косы. Через мгновение всё было кончено… на месте падения точила, лежала куча конвульсивно дергающихся, истекающих кровью тел. Странник с ледяным спокойствием взирал на эту кровавую кашу. Наконец, когда замер последний великан, странник поднялся с камня. Аккуратно достал из лужи крови точило и слегка дунул на него: кровь осыпалась с бруска бурой пылью, и оно вновь стало чистым. Бродяга спрятал точило за пазуху и вновь вернулся к своему камню.
Ближе к полудню Бауги пошел проверить как движется сенокос. При виде открывшейся картины великан схватился за голову:
— Что же мне теперь делать? Где я сейчас найду новых работников?
— Возьми меня, — предложил бродяга.
В ответ на это предложение Бауги гулко расхохотался:
— Тебя? Как может такой жалкий червяк как ты выполнить работу девяти великанов?
— А ты попробуй, — ничуть не смутившись, заявил бродяга.
— Как зовут тебя, букашка?
— Там, откуда я родом, меня иногда называли Бальверк. И ты так зови.
— Хорошо, Бальверк. По рукам. Что ты хочешь за работу.
— Много мне не надо. За работу хочу лишь один глоток чудесного мёда, что храниться у твоего брата Суттунга.
— Всего-то? — удивился Бауги. — Проси больше!
— Нет! Только один глоток!
— Договорились! — обрадовался Бауги. — Я думаю Суттунг не откажет мне в такой мелочи, как глоток мёда.
— Э нет, — остановил Бауги Бальверк. — Сначала поклянись самой страшной клятвой, что если Суттунг не даст мёд, ты поможешь мне его добыть.
— Клянусь…
… назвавшись Бальверком, Один проработал у Бауги до самой зимы. С любой работой справлялся Бальверк играючи. Не мог нарадоваться на нового работника Бауги. Но наступил час расплаты…
— Я обещал! — насупившийся Бауги злобно сверкал исподлобья своими маленькими, налитыми кровью глазами.
— Как ты, остолоп, мог обещать то, что тебе не принадлежит? Не дам ни капли! — отрезал Суттунг.
— Ты всегда всё грёб под себя, братец! Но мёд не твой, не смей его присваивать! Гиллинг был и моим отцом тоже! Отдай мою долю! — вскипел Бауги.