— Вас, Хорн, привлекает не перспектива войны до победного конца, который уже ни при каких обстоятельство не может быть победным, — проговорил командир субмарины таким тоном, словно уже зачитывал приговор, — а кровавая пиратская вольница.

— Направляя торпеды на вражеские суда, я буду воздерживаться от каких-либо меморандумов по поводу войны и мира.

Поняв, что разговор зашел в тупик, Штанге не пытался продолжить полемику, чтобы, на несколько мгновений умолкнув, сообщить:

— Хорошо, я доведу до сведения командования ваш гениальный нельсоновский план, лейтенант цур зее. При первой же возможности. Не уверен, правда, что он вызовет восторг у гросс-адмирала Деница.

Найдя спасение от навязчивого лейтенанта в своей каюте, Штанге открыл сейф и извлек из засургученного пакета приказ главкома военно-морского флота.

«Строго секретно. Командиру субмарины «U -1230» капитан-лейтенанту Ральфу Штанге. Благодарю за участие в операции «Эльстер», — прочел он машинописный текст на фирменном бланке Верховного штаба кригсмарине. — Приказываю следовать в район мыса Пунта-дель-Эсте (Уругвай), принять на борт группу людей, которые будут вам представлены, и идти с ними до Новой Швабии (Антарктида), где высадить указанную группу вместе с пассажирами, принятыми ранее на борт на базе «Нордберг».

По пути в Новую Швабию вам следует зайти на базу «Латинос» в районе аргентинского полуострова Вальдес, залив Сан-Матиас. Позывной для радиосвязи с радистом станции — «Патагония».

«Если учесть, что полуостров и база находятся в аргентинской Патагонии, — пожал плечами Штанге, — то можно представить себе, как долго ломали себе головы штабисты флота, чтобы придумать такой позывной».

«На связь с вами, — продолжил он чтение приказа, — субмарина снабжения позывной «Черный призрак» выйдет в районе острова Барбадос. На базе «Латинос» разрешаю трое суток отдыха с проведением техосмотра субмарины. У берегов Новой Швабии, на связь выйдет субмарина сопровождения позывной «Гарольд». Место выгрузки груза будет указано ее командиром. Курс субмарины должен держаться в секрете.

Хайль Гитлер! Гросс-адмирал Дениц».

Штанге подошел к карте и нашел уходящий далеко в океан полуостров Вальдес, который формировал сразу три залива: Сан-Матиас, Гольфо-Нуэво и еще какой-то безымянный, но полностью прикрытый со стороны океана заливчик, открывавшийся восточнее городка Пуэрто-Лобос. Он сразу же признал, что место для базы выбрано удачно: и в плане ее защищенности со стороны океана, и в плане обороны, а самое главное, рядом находились Магелланов пролив и пролив Дрейка, а еще — контролируемые англичанами Фолклендские острова, на которые претендует Аргентина. И до Новой Швабии тоже рукой подать.

Важно и то, что прилегающая к базе территория Патагонии была мало заселена, а следовательно, ее нетрудно будет контролировать, а также заселять германскими эмигрантами. Да и отступать, в случае морской блокады, тоже будет нетрудно, имея в своем тылу один из горных массивов Анд и чилийскую границу.

«Так, может быть, есть смысл после похода к Новой Швабии вернуться сюда и окончательно бросить якорь в Аргентине? — подумал капитан-лейтенант, наливая себе стопочку шнапса. — В крайнем случае можно официально попросить убежища у аргентинских властей и основать где-нибудь в районе реки Рио-Негро (это чуть севернее залива Сан-Матиас, а значит, в данном случае климат был потеплее) — свое поселение. Все равно ведь войне уже конец. И когда перед командой станет выбор: английский лагерь для военнопленных в Германии или рыбацкое поселение в Аргентине, подводники, конечно же, изберут поселение. Во всяком случае, до прояснения ситуации в самой Германии».

Оставаться на секретной антарктической «Базе-211» тоже пожелают немногие. Члены команды уже частью знали, а частью, догадывались, что условия жизни на самой «Базе-211» неважные и что лишь немногие из ее обитателей смогут со временем переселиться в так называемый Внутренний Мир, который тоже превращался для всяк попадавшего туда в место пожизненной ссылки. Хорошо еще, если не каторги.

Правда, в запасе оставался авантюрный пиратский вариант лейтенанта Хорна. Однако Штанге не был его сторонником, поскольку в данном случае речь шла о чести мундира военного моряка, офицера. Если же у Хорна найдутся сторонники, то, в крайнем случае можно будет провести переговоры и отдать ему субмарину. В конце концов, все равно ее нужно будет оставлять; а аргентинским властям заявить, что субмарина захвачена группой мятежников под угрозой применения оружия. Что окажется недалеким от правды.

Штанге опустошил еще одну рюмочку шнапса, зажевал ее кусочком вяленой рыбы и только теперь поместил приказ гросс-адмирала в свой капитанский сейф. Нет, окончательного решения он пока что не принял, но ведь у него есть запас времени, определяемый рейсом в район Новой Швабии. К тому же у него будет возможность ознакомиться с условиями, в которых находится база «Латинос», с отношением к ней местных властей и вообще к новоявленным германским колонистам. Что тоже немаловажно.

Иное дело, что мнение некоторых членов команды нужно прощупывать уже сейчас. Правда, делать это следует очень осторожно, чтобы не предстать перед командой в образе заговорщика или отъявленного предателя. В то же время лучше было бы сдаться властям еще до объявления фюрером капитуляции. Когда американцы и англичане предстанут перед аргентинскими властями в облике победителей, им придется превращать германских моряков в лиц, подлежащих интернированию.

— Если я все еще правильно воспринимаю все происходящее, — молвил старший офицер, когда командир субмарины вновь явил ему свой лик, — дальнейший наш путь будет определяться приказом, содержащимся в вашем, господин капитан-лейтенант, секретном пакете?

— Вы все верно воспринимаете, Хорн, что случается с вами далеко не всегда.

— Я имею право знать, что в нем содержится?

— Не имеете, лейтенант. И вам это хорошо известно, — молвив эти слова, Штанге вдруг поймал себя на том, что уже начинает вести себя со старшим офицером, как с тайным противником, готовящим заговор с целью захвата субмарины. Возможно, это всего лишь самовнушение, а может быть, уже ощущение реальной угрозы. Скорее всего, действительно угрозы, причем реальной.