Мы проталкивались через толпу, и Джек положил мне руку на плечо:

– Ну вот, так-то лучше. Давка очень действует мне на нервы, но даже ее можно использовать в своих целях.

Я очень боялась, что Джеймс нас увидит, поэтому извивалась как уж на сковородке и пряталась за Джеком. В помещении было очень жарко и душно. Я сняла пиджак. Вице-президент положил руку на мое обнаженное плечо.

– Здесь так холодно! Я, пожалуй, надену пиджак. Ты не мог бы принести мне еще вина?

Он взял меня за руку и потащил в сторону:

– Бар находится вон там, насколько я помню.

– Но, Джек, не мог бы ты сам сходить за вином? Пожалуйста. А я пока поищу картину, которую ты купил. – Он не проявил особого рвения. – Знаешь, это очень благородно с твоей стороны, купить работу Мервина. Теперь все узнают, что ты коллекционируешь предметы искусства и оказываешь поддержку тем, кто работает в нашей компании. Отличный рекламный ход. Весь наш отдел явился на эту выставку. Ты знаешь об этом?

– Нет, честно говоря, я об этом не знал.

Он улыбнулся, как истинный вице-президент, и стал продвигаться к барной стойке. Ну и хорошо, пусть больше думает о работе. Я стала пробиваться через толпу, приветствуя коллег. Мне нужно было найти Джеймса и поговорить с ним, пока не появился Джек по прозвищу Суперклей.

Увидев Мервина, я шепнула:

– Джек Ховард покупает одну из твоих картин. Но если ты кому-нибудь скажешь, что мы приехали вместе, то он вернет ее обратно, обещаю. Если только прежде я не убью его.

Художник улыбнулся:

– Никому не скажу. В офисе я в основном слушаю, а не болтаю. Спасибо, Кэрон, что продала ему картину.

– Вообще-то, это сделала Флора.

Мервин опять улыбнулся. Наклонившись поближе, он сказал:

– Сюда идет Джек, так что тебе лучше уйти. – И, усмехнувшись, добавил: – Я провожу его к выходу. Так что у тебя будет передышка.

Я быстро повернулась и столкнулась нос к носу с Джеймсом. Он был одет в брюки цвета хаки и куртку-бомбер. Выглядел он очень сексуально.

– Кэрон!

– Джеймс! А я и не знала, что ты здесь будешь. Почему ты мне не сказал?

– Я и не собирался на эту выставку. Но Джим Чемберс старается появляться на всех мероприятиях, которые имеют какое-то отношение к работникам нашей компании. К сожалению, сегодня он не смог прийти и попросил меня сходить вместо него, поэтому я вернулся из Нью-Йорка раньше, чем планировал.

Он наклонился, поцеловал меня в щеку и дотронулся до моей руки. Я видела, как Мервин ведет Джека к выходу, и чувствовала себя так, словно пытаюсь пересчитать деньги под матрасом, в то время как налоговая полиция ломится в дверь.

Джеймсу удалось использовать толкотню еще лучше, чем Джеку. Он продолжал болтать, а меня пихали со всех сторон, и я то и дело налетала на него.

– Я звонил тебе, когда прилетел. Здорово, что мы здесь встретились! Ты выглядишь просто чудесно. Мне нравятся эти цветы. Как они называются?

– А ты разве не знаешь?

Неужели Джеймс просто приказал прислать мне «какие-нибудь цветочки, ну, вы знаете, типа ромашек»?

– Плита в курсе названий всех цветов. Но когда она начинает учить меня, все они мгновенно вылетают у меня из головы. Смотрится очень мило: такой слегка старомодный корсажный букетик и ультрамодный костюм. Красиво.

– Спасибо.

Так. Если Джеймс и Джек не посылали цветы, значит, это сделал Бас. Наверняка он упрятал в этот букетик пузырек с цианидом калия, и если я столкнусь с кем-нибудь, он разобьется, и я умру, вдохнув ядовитые пары. Наверняка я уже надышалась ими и уже наполовину мертва. Просто почему-то не чувствую этого. Кажется, Джеймс что-то сказал.

– Не позволите ли вы, о прекрасная леди, сопроводить вас на ужин, после того как бал будет окончен?

– Ой, Джеймс, посмотри, какая прелестная маленькая картинка! Давай подойдем поближе. Вон там, видишь?

Я попыталась незаметно снять с себя букетик. Я была похожа на человека, который наконец-то нашел в пустыне оазис, но не мог к нему подойти, потому что в песчаных барханах прятался шакал. А второй хищник наблюдал за несчастным со стороны.

– Да, конечно. О какой картине ты говоришь? Я чуть не воскликнула, что это не имеет никакого значения.

– Пойдем. Я тебе покажу.

Мы пошли вперед, и Джеймс повторил свое приглашение.

– Знаешь, когда ты начинаешь говорить о балах и красавицах, ты становишься похож на Золушку. Почему бы нам не встретиться в полночь?