Тамсин подняла голову и правой рукой откинула с лица волосы, продолжая левой закрывать грудь. Ее пальцы скользнули по его руке, задержавшись всего на мгновение. Этого короткого мгновения было достаточно, чтобы сердце Уильяма принялось стучать с удвоенной скоростью.

– Спасибо, – сказала ему девушка и вдруг, закрыв глаза, принялась потирать лоб.

– Что с тобой? – поинтересовался Уильям. – Болит голова?

– Немного, – ответила Тамсин.

Она откинула голову на край чана и закрыла глаза. Черные ресницы отбрасывали длинные тени на ее смуглых щеках. С откинутыми назад волосами ее лицо с высокими скулами и тонкими чертами показалось ему еще прекраснее.

Уильям не мог оторвать от нее восхищенного взгляда, думая о том, как проста, естественна и в то же время притягательна ее красота. Естество мужчины налилось тяжестью. Дыхание Уильяма участилось. Обнаженная и мокрая, в отсветах пламени камина, Тамсин казалась ему сейчас обворожительной сиреной, а не земной женщиной. Он был уверен, что она даже не догадывается о силе своего очарования.

Зато Уильям ощутил эту силу на себе. Вспомнив, что он дал обещание уважать чистоту их отношений, он убрал с ее головы руку и отошел, словно расстояние между ними могло хоть немного уменьшить силу его желания. Впрочем, он тут же убедился, что это ровным счетом ничего не изменило.

– Я поела совсем немного, зато хорошо подружилась с вином, – произнесла Тамсин. – Я не привыкла к таким крепким напиткам.

– Знаю, – приглушенно сказал он. – Я объяснил маме, что ты привыкла пить разбавленное вино или эль.

Девушка кивнула, между ее бровей залегла тонкая морщинка.

– О, Уильям, – пробормотала она, закрывая глаза правой рукой с тонкими, изящными пальцами. – Мне так стыдно…

– Ну что ты, красавица, не стоит стыдиться. Моя мама и сестра думают, что ты красива и очаровательна.

– Красива и очаровательна? – переспросила Тамсин. – Если они и сказали это, то только из вежливости. Наверняка они думают, что я – неуклюжая деревенщина! Грязная, невоспитанная, скандальная, одетая в тряпье и напивающаяся в стельку за двадцать минут… Ну и жена у владельца Рукхоупа! Должно быть, именно так они и думают. – Тамсин снова покачала головой и тут же поморщилась, как от сильной боли. – Хорошо, что по правде я тебе не жена, – заключила она.

Уильям провел рукой по ее волосам, стряхнув с них остатки мыльной пены. Он гладил ее по голове, время от времени надавливая на виски, чтобы успокоить боль.

– Не думай об этом, – мягко сказал он. – Хелен весело смеялась над тем, как ты уронила ложку и салфетку. Она сказала, что это было похоже на забавную, шутливую игру. И Сэнди тоже остался под впечатлением. Он просто поражен. Он сказал, что ты выпила достаточно для того, чтобы превратиться в поросенка, а из комнаты вышла, как королева. Ты заслужила его уважение своей силой воли.

Тамсин поморщилась и застонала.

– Я не посмею встретиться с ним лицом к лицу.

Уильям старательно спрятал улыбку.

– Моя мама думает, что ты сокровище.

Тамсин придержала его пальцы и, резко повернув голову, посмотрела на Уильяма.

– Она так сказала?

– Почти. Она смеялась, Тамсин. Я забыл, когда в последний раз видел ее смеющейся так весело… не над тобой, – поспешно добавил он, заметив, как она ужаснулась, – а потому, что она действительно наслаждалась обедом. Она сказала, что если ты дружишь с винными духами, то, возможно, за следующей трапезой тебе следует подкормить их.

– Скажи им, что я не смогу спуститься на ужин, – простонала Тамсин. – Скажи им, что я не смогу спуститься никогда. Скажи им, что ты решил запереть меня в этих комнатах на две недели, как договаривался с Масгрейвом. Ох, Уильям, Уильям, что я наделала?

Ему понравилось, как она произносит его имя, ее голос проникал ему прямо в душу.

– Что же ты сделала, красавица Тамсин? – ласково спросил он. – Рассмешила мою печальную сестру. Заставила маму улыбаться, хотя она носит траур, потому что не так давно снова овдовела. Скажи мне, что же в этом плохого?

– Выставила себя на посмешище. Показала всем, что я не более чем грубая, невоспитанная девица, не заслуживающая того, чтобы называться женой лэрда, – резко сказала она. – Они непременно попросят тебя указать мне на дверь и велят найти себе в жены более подходящую тебе, благородную девушку. И ты не станешь спорить с ними, – добавила она.

– Мне решать, кто будет хозяйкой в моем доме.

Тамсин уставилась на него.

– Я разочаровала тебя. Я видела, какие сердитые взгляды ты бросал на меня. Ты готов был вышвырнуть меня за дверь.

– Я думаю, – покачал он головой, – что ты на все сто процентов дочь Арчи Армстронга.

– Что это значит?

– У тебя острый язык, как у Арчи. Вы оба за словом в карман не лезете, – объяснил он. – Я бы и сам рассмеялся во весь голос, глупая девушка, если бы был уверен, что родные поймут меня правильно. Я думаю, что такая, как ты есть, ты понравилась им гораздо больше, чем если бы носила парчу и кружева и золотой ложкой ела бы суп, как деликатес.