Он почувствовал незнакомое ему до того ощущение покалывания между глаз и схватился за спинку стула. Звук за его спиной заставил его повернуться.

– Вы уже устали, мистер Дженуари? – спросил Джона с усмешкой. Он не стал ждать ответа, а бесцеремонно продолжил: – В соседней комнате вы найдете кое-что, что нужно починить.

Не говоря ни слова, Джем повернулся и выбежал из комнаты.

Еще один неприятный момент он пережил, когда пришел час ужина. Следуя за Джоной и Лукасом, он вошел в главное здание. Когда он проходил через кухню, воспоминания буквально поглотили его. Он не так уж много времени проводил в рабочих комнатах Рейвенкрофта, но воспоминания о том, как он ел пряники на теплой кухне, были очень яркими. Как-то декабрьским днем он сидел вот здесь, поглаживая разбитую коленку, а повар смазывал ее бальзамом и потчевал Джема лепешками с черносливом.

Ужинали они в комнате для слуг. Джем сидел молча, слушая болтовню остальных. Было заметно, что слуг в поместье не хватало. Он размышлял о том, что какое-то число работников может работать в поле. В деревне он слышал, что вдова Кастерс разводила овец, хотя ее стадо было не таким большим, как в былые времена.

По крайней мере стол был сытным, отметил он про себя, заглатывая вкусного цыпленка, – она не экономила на своих слугах. Похоже, вся прислуга боготворит ее. Он заметил, что все с любовью произносят ее имя. Он вспомнил маленькую фигурку в больших не по росту бриджах и рубашке. Как, черт возьми, ей удалось выйти замуж за Кастерса? Это было удивительно. Трудно представить, как она может выглядеть в такой же безразмерной шляпе. Но вообще-то она казалась порядочной девушкой.

Джем вздрогнул. Он не хотел думать о том, насколько порядочна миссис Кастерс. Месть – вот одна из причин, по которым он приехал в Рейвенкрофт. Он так долго жаждал мести. Он вспомнил о ярости, охватившей его в тот момент, когда он узнал, что новый хозяин Рейвенкрофта уже год как умер. Он разжал непроизвольно сжавшиеся кулаки. Возможно, ему не удастся свершить возмездие, но тогда он добьется другой цели. А когда он ее добьется, то молодой вдове придется чистить еще чьи-то конюшни.

Он слегка устыдился своих мыслей о мести, закончил есть и поспешил на конюшню, чтобы заняться тем, что Джона уготовил ему на вечер.

Через несколько часов он был свободен. Помывшись под колонкой в углу загона, он подошел к главному зданию и несколько минут просто смотрел на его фасад, выложенный из местного камня, который блестел в лучах заходящего солнца. «Это прекрасное старое строение», – думал он о нем с любовью. Изначально это была лишь небольшая прямоугольная постройка, но последующие поколения, которые весьма процветали, продолжали надстраивать ее. Теперь у дома были два изогнутых крыла, которые как бы обнимали подъезд к нему, а за главным зданием были другие постройки, невидимые с того места, где он стоял. «Как вдове удается поддерживать все это?» – подумал он, поворачиваясь и разглядывая неухоженные газоны вокруг себя. Ему казалось, что каждое дерево, каждый куст, каждая впадина связаны у него с каким-то воспоминанием.

«Скоро, – подумал он возбужденно, – скоро…»

Он вернулся в загон и стоял в подступающей темноте, опершись на перила перед одной из конюшен. Он вдыхал запахи лета. И дома. Эти слова радостно стучали в его мозгу.

Он заметил, что к нему шел Джона, и подвинулся, чтобы тот мог встать рядом.

– Ты неплохо поработал сегодня, приятель, – ворчливо заметил Джона, – особенно если учесть, что для тебя такая работа в новинку. – Он несколько минут смотрел в темноту, пожевывая травинку. Даже не взглянув на Джема, он продолжил: – И как себя чувствует лорд Гленрейвен, вернувшись домой?

Джем повернулся к Джоне. Его лицо выражало полное недоумение.

– Что вы сказали?

Джона ответил ироническим смехом.

– Не надо шутить со мной, милорд. Еще утром у меня возникли подозрения, что это вы. И вскоре я убедился, что прав.

Джем внимательно посмотрел в лицо старику, перед тем как ответить.

– И что же меня выдало? – спросил он наконец.

– О, у вас есть семейное сходство. И потом то, как вы держитесь. Вы всегда вели себя как лорд, даже больше, чем сам лорд. И потом, когда я попросил вас принести упряжь, вы знали, куда идти за ней, хотя вам никто не говорил об этом.

Джем смущенно улыбнулся:

– Надо было мне знать, что тебя не провести, старый дьявол.

На лице Джоны возникло подобие улыбки.

– Да уж, – хмыкнул он.

Лицо Джема стало серьезным.

– Могу я положиться на то, что ты не выдашь меня хотя бы некоторое время?

Улыбка исчезла с лица Джоны.

– Это зависит от того, зачем это вам нужно. Мне не нравится иметь секреты от миссис Кастерс. Вы приехали, чтобы причинить ей зло? – вдруг спросил он.

– Нет! – воскликнул Джем. – Совсем нет. По крайней мере…

Джона проворчал:

– Я спрашиваю лишь о том, зачем вы приехали сюда. Со злыми намерениями?

Джем внимательно посмотрел на старика, думая о том, стоит ли все выкладывать ему. Если он признается во всем Джоне, а тот прямо пойдет к миссис Кастерс и все расскажет ей, поскольку считает себя обязанным ей, то для Джема это будет означать конец всем его замыслам. С другой стороны, союзник внутри усадьбы мог бы здорово ему помочь. Такой человек, который знает о том, какой жизнью живет дом… Он знал, что Джона – честный человек, который всегда был предан своему хозяину и его семье еще со старых добрых времен.