– И что это значит? – тихо спросила Мин.

Не обратив внимания на сё реплику, Годсен зловеще продолжал:

– Тэвернер – это неправильный выбор. Он продаст нас любому, кто предложит ему достаточную сумму денег.

Похоже, он черпал уверенность из звуков собственного голоса.

– Если великие немытые массы, которым мы поклялись служить, узнают, что созданным нами мощным киборгом будет управлять признанный стукач, то вся эта операция превратится в дерьмо быстрее, чем вы успеете придумать слова оправдания. Даже Дракон не сможет удержать членов совета от разгрома Бюро по сбору информации.

– В каком смысле? – хладнокровно спросил Уорден.

– В том смысле, что могущественный и уважаемый РСЗК может снести бульдозером маленькую песочницу Хэши, – запальчиво ответил Годсен. – Члены совета могут решить, что БСИ стало слишком опасной игрушкой в руках копов. А это, в свою очередь, приведёт к закону об отделении полиции от Концерна рудных компаний!

Уорден заметил, как Мин напряглась.

– Вы считаете это реальным? – спросил он у Фрика Какое-то время Годсен разрывался между своим пристрастием к риторике и преданностью Холту. Затем он со вздохом сказал:

– Нет. Дракон не допустит этого. Ведь главный удар будет направлен против него, не так ли? Если совет набросится на нас, Фэснер будет первым, кому придётся разгребать дерьмо. Но это его не обрадует – можете поверить мне на слово.

– Я вам верю, – отозвался Диос.

Поскольку ему пришлось поддержать вывод Годсена, он на всякий случай сердито посмотрел на других руководителей.

– Однако я не потерплю публичных разногласий между нами. Если до меня дойдёт слух, что хотя бы одно слово из нашей беседы вышло за пределы этой комнаты, я выпущу из виновного всю кровь. По капле! Легко навешивать всех собак после свершившегося факта. Но давайте оставим лёгкую работу для других людей.

Это была ещё одна фраза, нацеленная на Холта Фэснера. Когда Годсен передаст сё Дракону, она примет совсем иной смысл. «Холт, злобное чудовище! Оставь Мин и Хэши в покое. Если ты захочешь наказать кого-нибудь за то, что случится с Энгусом, сконцентрируй свою злобу на мне. Я готов заплатить за мои ошибки». Диос боялся, что Хэши и Мин могут разделить его участь. И тем не менее он упорно шёл по выбранному пути.

– Другие возражения? Другие проблемы? – резко спросил он.

Решив, что сё миг настал, Мин произнесла:

– Морн Хайленд.

Спектр её ауры свидетельствовал о силе эмоций. Все её сомнения и страхи слились воедино в этом имени. Уорден непроизвольно напрягся. Он ценил руководителя Подразделения спецназа и разделял её боль, но почему-то не мог быть с ней таким же мягким, как с Годсеном.

– А она здесь при чём? – сердито спросил Уорден.

Проклятьем и благословением Диоса было то, что Мин Доннер слишком доверяла ему, чтобы бояться его гнева. Она редко спорила с ним, но это являлось скорее знаком уважения, а не признаком робости.

– Как и Годсен Фрик, я не верю Тэвернеру, – сказала она. – В отличие от руководителя службы протокола, меня не волнует мнение совета. Хотя я тоже боюсь предательства. Оценив начало операции, я поняла логику вашего выбора. Термопайл не мог лететь на верфи «Купюра» один. И любой человек, отправленный нами с Энгусом, вряд ли оказал бы ему большую помощь. Конечно, сам по себе Тэвернер – дерьмо, но он лучший, на ком мы могли остановиться.

Мин посмотрела на Фрика, словно искала у него поддержки.

– Другое дело – Морн Хайленд, – продолжила она. – Я не понимаю вашего отношения к этой женщине. По какой-то причине вы отказались запрограммировать Термопайла на сё спасение. Я не могу этого понять! И не пойму, пока вы не расскажете мне, почему её отдали Саккорсо. Почему она стала той ценой, которую заплатили за его услуги? Ведь раньше он довольствовался деньгами. И чтобы навредить конкуренту Термопайлу, он снова принял бы деньги. В любом случае он продолжал бы работать на нас. Если бы после ареста Термопайла мы приказали службе безопасности забрать Морн Хайленд у Саккорсо, он ничего не смог бы предпринять.

Мин гневно облизала губы.

– Она была нашим сотрудником! Моей подчинённой1 Пираты насиловали и унижали её несколько недель! Ей вшили нелегальный зонный имплант – и за то время, пока Термопайл издевался над ней, она наверняка получила имплантную зависимость. Ради бога, мы же полицейские! Никто во вселенной не нуждался в нашей помощи так, как она Но мы бросили её в беде Мы отдали её Саккорсо. И я хочу знать – почему!

Хотя Уорден был готов к этому, слова Мин взяли его за живое. Только она могла причинять ему такую боль. Диосу хотелось встать на колени и умолять её: «Мин, прости! Я горько сожалею!» Но вместо этого он взглянул на хронометр. Оставалось две минуты. Пора было заканчивать инструктаж.