– Да, – устало вздохнул Триок. – Прости, Неверящий. Я провел сорок семь лет среди людей, которые не могут забыть тебя. Отдыхай. Мы постараемся помочь тебе, чем сможем. И ответим на все твои вопросы. Но прежде нам нужно уйти отсюда. Здесь опасность подстерегает нас со всех сторон. У Серого Убийцы много глаз, и некоторые из них могли заметить проявления той силы, которая помогла нам вызвать тебя.

Достав из-под плаща гладкий деревянный жезл, Триок сказал, обращаясь к своему спутнику:

– Горный брат, думаю, нам лучше снести Неверящего вниз на руках. У меня есть веревка, если нужно. Его товарищ дружелюбно рассмеялся:

– Друг мой, я – Великан. Ноги меня пока еще носят. Не волнуйся, Томас Кавенант будет со мной в безопасности.

"Великан?” – удивился Кавенант. Только тут он обратил внимание на то, что руки, поддерживающие его, были вдвое больше, чем у него. И легко и бережно подняли его в воздух, точно он был невесом.

Прямо перед собой он увидел лицо Морехода.

Великан мало изменился с тех пор, как Кавенант видел его в последний раз. Короткая жесткая, точно проволочная, борода лишь чуть поседела, глубокие морщины избороздили лоб, на котором шрам от раны, полученной в сражении за настволье Парящее, был теперь едва заметен; но глубоко сидящие глаза взирали из-под густых бровей с прежним энтузиазмом, а на губах играла приветливая улыбка. Кавенант с сожалением вспомнил, что он так и не попрощался с Мореходом, когда они в последний раз расставались в Ущелье Предателя. Мореход всегда был ему другом – а он забыл даже с ним попрощаться. Ему стало нестерпимо стыдно. Взгляд его скользнул ниже, по кряжистому, точно ствол многолетнего дуба, телу Великана. Толстая кожаная куртка и сапоги Морехода были все в дырах, сквозь которые проглядывало голое тело, покрытое боевыми шрамами – давно зажившими и совсем свежими. Недавние раны выглядели скверно, и Кавенант содрогнулся, будто они были нанесены ему самому.

– Мореход, – прохрипел он. – Прости.

– Успокойся, друг мой, – мягко ответил Великан. – Все прошло. Не осуждай себя.

– Черт возьми… – Слабость снова волной нахлынула на Кавенанта. – Что с тобой случилось?

– О, это долгая история, как все истории Великанов. Я приберегу ее до тех пор, пока тебе не станет лучше. Сейчас ты так плох, что тебе впору беседовать с самой смертью, а не со мной.

– Ты ранен… – продолжал настаивать Кавенант, но Великан с притворной суровостью перебил его.

– Помолчи, Неверящий. Здесь не место для грустных историй. – Он бережно сгреб Кавенанта в охапку и повернулся к Триоку. – Иди следом осторожней, горный брат. Наша работа только начинается. Если ты упадешь, мне будет не так просто поймать тебя.

– Сам лучше гляди под ноги, – грубовато отозвался тот. – Я привык к камню, даже такому холодному, как здесь.

– Ну и хорошо. Тогда – быстрее в путь. Нам и вдвоем нелегко было подняться по этой лестнице. Теперь нужно сделать все, чтобы юр-Лорд выжил, не то получится, что мы зря старались.

Не дожидаясь ответа, он начал спускаться по грубо вытесанным в скале ступеням. Кавенант уткнулся лицом в грудь Великана. Ветер выл, вихрем кружась на той высоте, где была расположена Смотровая Площадка Кевина. Но сердце Морехода билось ровно, и казалось, ничто не способно заставить его разжать руки. На ходу тело Кавенанта легко вздрагивало – Кавенант настолько ослабел, что у него не было сил даже бояться.

Внезапно солнечный свет потускнел, воздух вместо сухого стал влажным, и сразу похолодало. Ледяные мурашки побежали по спине Кавенанта, унося, казалось, последнее тепло жизни. Они добрались уже до подножия Смотровой Площадки, которая защищает Кевина. Рядом с ними мрачно зияла пропасть, однако Мореход двигался вдоль обрыва по-прежнему уверенно и спокойно, как будто мысль о том, что он может упасть, даже не приходила ему в голову. Сознание Кавенанта все более затуманивалось. В конце концов он полностью растворился в своей слабости.

Спустя некоторое время он услышал, что Мореход сказал что-то, но смысл слов не доходил до него.

– Триок, он теряет силы. – Вот что сообщил своему другу Великан. – Если мы сейчас не поможем ему, потом будет уже поздно.

– Да, – согласился Триок и добавил тоном приказа:

– Неси одеяло и гравий! Прежде всего ему нужно согреться.

– Этого мало. Он ранен и болен.

– Вижу. Я не слепой, – проворчал Триок.

– Тогда что же делать? Тут я беспомощен – ту же знаешь, что нам. Великанам, холод нипочем.

– Разотри-ка пока ему конечности. Мне нужно подумать. Огромные руки принялись вертеть и встряхивать Кавенанта, однако холод внутри него не стал от этого меньше. А сам он лишь смутно удивлялся: почему Триок и Мореход никак не дадут ему уснуть?

– Здесь нет неподалеку целебной грязи? – спросил Великан.

– Когда-то была, – ответил Триок и холодно добавил:

– Лена… Она лечила его где-то здесь, когда.., когда он впервые появился в Стране. Но я не мастер радхамаерля и не способен почувствовать, где находятся источники тайных сил Земли. Все знают, что целебная грязь… Она ушла, спряталась, чтобы укрыться от Зла, которое появилось в Стране. А может быть, просто эта проклятая зима убила ее. Нет, на это мы не можем рассчитывать.

– Мы должны ему помочь! Он весь заледенел. Кавенант почувствовал, что его закутывают, точно ребенка. Перед глазами смутно промелькнул желтый отблеск гравия, он ощутил исходящее оттуда тепло. Это было приятно; ему стало почти хорошо – если бы не серая мгла, которая окутывала все и снаружи, и внутри.

Через некоторое время Триок неуверенно произнес:

– Может быть, сила Высокого Дерева поможет ему?

– Тогда начинай! – настойчиво сказал Великан.

– Но я же не хайербренд! Я плохо знаком с учением лиллианрилл, я всего лишь год занимался им в Лосраате – после того как Высокий Лорд Морэм подарил мне ломиллиалор. Я не могу управлять силой.