Благодаря ее усилиям Кавинант пережил остаток ночи.

Когда Сандер вывел Линден из этого необычного состояния, ее кости ныли от лихорадки Кавинанта, которую она приняла на себя. Приближался рассвет. Гравелинг и Холлиан направили плот к речному берегу. Линден рассеянно осмотрелась вокруг. В ее душе догорали угли проказы. Часть сознания, задыхаясь от бессилия и боли, отчаянно кричала: “Нет, никогда! "

Река неслась по широкой долине, где вместо зеленых обширных лугов виднелись серые кучи травы, которую ливень прибил к земле, а чумное солнце превратило в зловонную гниль. Легкий ветер кружил над водой потоки мерзких испарений.

Линден тут же догадалась, почему Сандер и Холлиан избрали это место. От берега под углом к руслу реки тянулась длинная песчаная коса, на которой Кавинант мог бы находиться вдали от зловонной травы.

Сандер и Холлиан вытащили плот на песок, перенесли юр-Лорда на сушу и поставили на ноги. Линден прижала Кавинанта к себе, поддерживая обвисшее тело в вертикальном положении. Шатаясь от усталости, она смотрела, как ее спутники торопливо бежали по берегу и выискивали подходящий камень. Через какое-то время они исчезли из виду.

Собрав остатки сил, Линден ожидала восхода солнца.

Оно поднялось над горизонтом, облаченное в алую дымку, словно парус зловещего зачумленного судна. Линден приветствовала его тепло. Она нуждалась в нем, тоскуя по сухому ложу и сухой одежде. Но алая аура заставила ее застонать от отвращения. Она опустила Кавинанта на песок и села рядом, не смея закрыть глаза и осматривая его тело. В любую минуту над ним могли появиться насекомые.

Чуть позже вернулись Сандер и Холлиан. Между ними по-прежнему сохранялась напряженность, однако на их лицах сияли счастливые улыбки, словно они только что нашли какое-то сокровище. Сандер, пригибаясь, тащил большой куст, который они выкопали с корнем.

– Это ваура! – закричала Холлиан, когда Сандер вынес растение на песчаную косу. Ее белая кожа сияла в солнечном свете. – Нам безумно повезло, потому что ваура встречается очень редко.

Закопав корень в песок, они сорвали с куста почти все листья.

– Это действительно редчайшее растение, – сказал гравелинг. – О нем говорится в Заповедях, но я никогда не видел его прежде.

– Оно целебное? – с надеждой спросила Линден. В ответ эг-бренд дала ей горсть листьев. Они оказались мягкими, как губки. Из надломленных стеблей вытекал прозрачный сок. Линден вздрогнула, вдохнув его едкий запах.

– Натри листьями лицо и руки, – сказала ей Холлиан. – Ваура отгоняет насекомых.

Линден взглянула на эг-бренд и почувствовала, что та говорила правду. Последовав совету, она вымазала себя соком листьев, а затем проделала то же самое с Кавинантом. Ее спутники занимались тем же. Закончив с процедурой, Сандер сложил остаток листьев в дорожный мешок.

– Теперь я должна заняться Полуруким, – бодро произнесла Холлиан.

– Его зовут Кавинант, – тихо и устало проворчала Линден.

Для нее “Полурукий” было словом Верных – оно не нравилось ей и вызывало неприятие. Эг-бренд молча пожала плечами, словно посчитала это замечание неуместным.

– Тебе нужна моя помощь? – спросил ее Сандер. В голосе гравелинга вновь зазвучали натянутые нотки. Линден не могла понять, почему его так раздражала Холлиан. По какой-то неведомой причине он воспринимал ее как угрозу.

Ответ эг-бренд оказался не менее резким:

– Думаю, нет.

– Тогда я пойду и испытаю твою вауру, – сказал он, поднимаясь на ноги. – Возможно, мне удастся найти алианту.

Пройдя по песчаной косе, он выбрался на берег реки и скрылся за невысоким холмом с гниющей травой.

Холлиан не тратила время зря. Она вытащила из своей одежды маленький железный нож и лианар. Встав на колени у правого плеча Кавинанта, она положила лианар на его грудь и сжала нож в левой руке.

Чумное солнце поднялось над горизонтом, однако едкий запах вауры образовал над людьми защитный купол. И хотя большие насекомые жужжали и носились повсюду, они не подлетали к песчаной косе. Линден внимательно разглядывала берега, над которыми клубились тучи огромных комаров. Она не желала видеть кровавый ритуал эг-бренд и ее почти стопроцентную неудачу. Тем не менее в последний момент она перевела взгляд на нож и проследила за мелькнувшим лезвием.

На правой руке Холлиан, как и на левом предплечье Сандера, виднелось множество старых шрамов. Острие ножа рассекло кожу, и по обнаженному запястью заструился ручеек густой и темной крови. Отложив нож в сторону, Холлиан подняла лианар окровавленной рукой. Ее губы зашевелились, выговаривая какие-то слова, но Линден не услышала ни звука.

Воздух вокруг лианара начал уплотняться. Внезапно на деревянной палочке расцвел язычок огня, и пламя обвило тонкие пальцы Холлиан. Беззвучный шепот перерос в монотонный напев. Однако слова незнакомого языка оставались непонятными для Линден. Огонь стал сильнее и покрыл всю руку Холлиан, слизывая кровь с ее запястья. Пламя двигалось в такт песне и испускало длинные лучи, похожие на усики глицинии. Они вонзались в песок, тянулись к воде, как огненные вены земли, и метались вокруг, словно искали место, где могли укорениться.