– Ходят слухи, что вы прикрыли версию о сообщнике, – сказал Тим.

– Она не подтвердилась.

– Вы проверили эпизоды, по которым привлекался Кинделл? Тогда у него был сообщник?

– Мы плотно сотрудничаем с окружной прокуратурой, но не нашли никаких доказательств того, что там был кто-то еще. Мы отработали все версии. Вы прекрасно знаете, что мы не можем посвящать в дела следствия родителей жертв.

– Поздновато ты об этом вспомнил, – вставила Дрей.

– Вы не можете быть объективны. Не видите перспективы.

– Как вы нашли тело Джинни? – спросил Тим. – Ведь устье реки – достаточно отдаленный уголок, не так ли?

Харрисон резко выдохнул; в холодном воздухе изо рта у него шел пар:

– Анонимный звонок.

– Мужчина или женщина?

– Послушай, мы не обязаны…

– Это был мужской голос или женский?

Гутьерес сложил руки на груди, раздражение в нем начинало перерастать в злость:

– Мужской.

– Вы отследили его? Записали на пленку?

– Нет, звонок был сделан на номер одного из детективов отделения.

– Не на номер 911? Не к диспетчеру? – спросила Дрей. – Кто мог знать личный номер?

– Кто стремился прикрыть свою задницу, – сказал Тим. – Кто-то, кто опасался быть обвиненным в соучастии или боялся, что его вычислят по звонку. Например, сообщник.

Харрисон сделал шаг вперед, вплотную подойдя к Тиму:

– Слушай-ка, Фокс Малдер, ты себе даже не представляешь, сколько анонимных наводок мы получаем. Это не означает, что парень замешан в убийстве. Это мог быть условно-досрочно освобожденный, испуганный ребенок, который не захотел впутываться в мокрое дело, или бомж, нюхавший клей.

– Точно, у всех бомжей-токсикоманов, подсевших на клей, есть личные номера детективов мурпарского полицейского участка, – заметила Дрей.

– Номер есть в справочнике.

– Бомж с телефонным справочником, – сказал Тим.

– Эй, послушай, ты упустил свой шанс разобраться с этим делом. Мы тебе давали этот шанс. И знаешь что? Ты хотел, чтобы все было честно, по закону. Ладно, хорошо. Мы уважаем твое желание. Но это значит, что теперь ты не контролируешь ситуацию. Вы – родители жертвы и не должны и близко подходить к этому делу, иначе мы обвиним вас в воспрепятствовании следствию. Ваша дочь мертва, и мы поймали подонка, который ее убил. Дело закрыто. Возвращайтесь домой и утешайте друг друга.

– Спасибо, – сказала Дрей, – мы обсудим твое предложение.

Они молча вернулись к машине, забрались внутрь и сели.

– Он прав, – голос Тима звучал мягко и надтреснуто – голос побежденного. – Мы не можем вмешиваться. Мы не можем справедливо и объективно оценить ход расследования. Будем надеяться, что Кинделл струхнет и начнет говорить, чтобы можно было просить о смягчении наказания. Или выдохнется и проболтается. Или что его адвокат выдвинет версию о сообщнике в качестве одной из составляющих защиты. Что-нибудь.

– Я чувствую, что абсолютно бессильна, – прошептала Дрей.

Полицейская машина подъехала к бару и припарковалась на другом конце стоянки. Оттуда вышли Мак и Фаулер и, посмеиваясь, направились в бар.

Тим и Дрей сидели, уставившись на приборную доску, ощущая на лицах соленые брызги окатившей их волны чужого смеха.

Когда Тим в четверг утром зашел на кухню, Дрей подняла глаза, оторвавшись от свежей пачки написанных ею ответов на письма с соболезнованиями. Ее взгляд скользнул по пейджеру в его руке и «Смит-энд-Вессону» на поясе:

– Ты идешь на работу? Уже?

– Я нужен Медведю.

Окрашенный желтый свет, пробивающийся сквозь задернутые шторы, падал на ее лицо:

– Ты мне нужен. С Медведем все будет в порядке.

Зазвонил телефон, но она покачала головой:

– Пресса. Все утро. Они хотят видеть рыдающую мать и стойкого отца. Какую роль ты предпочитаешь?

– Один из наших информаторов сегодня утром дал наводку. Мы планируем задержание. Будет жарко. Я должен быть там.

Один из заслуживающих доверие информаторов Тима и Медведя прослышал о готовящейся сделке, от которой за версту пахло Гэри Хайделом. Команда судебных исполнителей, занимающихся поимкой беглых преступников, на протяжении пяти месяцев охотилась на Хайдела, входящего в список пятнадцати самых опасных преступников, бежавших из-под стражи. После того как суд признал его виновным по одному эпизоду убийства первой степени и по двум эпизодам торговли наркотиками, Хайдел бежал. Два сообщника-испанца на пикапе прижали полицейский седан к дереву, застрелили обоих судебных исполнителей и забрали Хайдела.

Тим знал, что Хайделу скоро понадобятся деньги, и он прибегнет к проверенному способу. Дело, которое тот затеял, было довольно громким и весьма примечательным: он приобрел на Чихуахуа разбавленный кокаин и на мулах перевез его через границу в бутылках от вина. Тем легче Тиму и Медведю было шерстить людей на предмет информации по этому делу, беседуя с ними на улицах и выжимая из них необходимые сведения. В конце концов их усердия были вознаграждены. Если информатор дал Медведю верную наводку, сделка в сорок килограммов кокаина должна была состояться сегодня после обеда или вечером.