Лифты в полной отключке, и на них висят таблички «Не работает».

Вы когда-нибудь таскали на своем горбу по лестницам бутылки с минеральной водой? Нет?

И не пробуйте, ничего хорошего в этом нет.

Уняв неистово колотящееся сердце, я ткнула пальцем в кнопочку звонка. Дверь распахнулась, явив мне хозяйку: маленькую, аккуратненькую старушонку в серо-голубом чистом халатике.

– Вы к кому? – поинтересовалась бабуся.

– Позовите, пожалуйста, Костика или Андрюшу.

Бабушка зачмокала губами, потом ответила:

– Здесь такие не живут.

– Правильно, – кивнула я, – они сюда в карты приходят играть.

Старушка округлила ротик.

– Да что вы! Адрес перепутали! Какие карты!

Скажете тоже. Здесь я живу одна, дочка в Америке, меня оставила квартиру стеречь.

Я посмотрела в ее наивно-чистые глаза, на дне которых колыхалось совершенно искреннее недоумение, и тихо сказала:

– Мне очень надо найти Костю и Андрея.

Я должна предупредить их о грозящей опасности.

Но хозяйка не дрогнула.

– Как, говорите, зовут тех, кого вы ищете?

– Андрей и Костя.

– Спуститесь на второй этаж, спросите у Романовых, у них дочь недавно замуж вышла, зятя Константином зовут.

Я шагнула в квартиру и захлопнула дверь. Старушка попятилась.

– Что вы делаете? Сейчас милицию позову.

– Нет, – покачала я головой и села на стоящий у зеркала пуфик.

– Что – нет? – возмущенно воскликнула хозяйка.

– Вы не станете никуда обращаться, – ответила я, – хотя я думаю, что кто-то из местного отделения вас прикрывает.

– Вы нахалка.

– Как вас зовут? – перебила я бабушку.

– Виктория Евгеньевна.

– Послушайте меня, пожалуйста. Я не собираюсь причинять вам неприятности. Очень хорошо знаю, что в этой квартире идет игра на деньги.

Андрей, Костя и Дима – шулеры, а Анджела и Марина их помощницы. Но мне совершенно все равно, каким образом вы зарабатываете себе на хлеб с икрой. Дело в другом.

Виктория Евгеньевна склонила голову набок и стала похожа на сову.

– В чем? – неожиданно спросила она.

– Диму убили, знаете такого?

– Нет.

– Хорошо. Марину задушили, Анджелу тоже, это уже три жертвы за последние дни. Но те, кто задумал преступление, на этом не остановятся, следующие на очереди парни, а уж вас на тот свет отправят просто за компанию. Ребята обманули очень серьезных людей. Я пришла всего лишь предупредить их, думаю, они не пожалеют ста долларов за такую информацию? Зарплата у меня крохотная, вот я и ищу способ заработать. Надеюсь, вы не осуждаете меня за это желание?

Виктория Евгеньевна поморгала морщинистыми веками, а потом вдруг обронила:

– А ну-ка, посиди тут!

Едва закончив фразу, она со скоростью ящерицы шмыгнула в глубь квартиры. Я осталась сидеть на пуфике. Из комнат не доносилось ни звука, время тянулось, как резиновое. Наконец Виктория Евгеньевна появилась, слега запыхавшись.

– Ступай к метро, – велела она, – к «Новокузнецкой», садись на скамеечку у первого вагона в сторону Центра, подойдут к тебе.

– Кто? – улыбнулась я. – Андрей или Костя?

Виктория Евгеньевна вновь попыталась прикинуться бабулькой в маразме.

– Ничего не знаю, старая я очень. Вот внуку позвонила, с ним и говори, с Андрюшей. Чего уж он тут делает, ума не приложу! Сплю много, слабая от возраста стала, плохая совсем, ничего не вижу, ничего не слышу.

Я молча встала и вышла на лестницу, Виктория Евгеньевна смотрела мне вслед.

– Вы бы осторожней себя вели, – посоветовала я, – не открывали бы дверь без вопросов. Мало ли кто придет!

Виктория Евгеньевна хмыкнула:

– Бояться мне нечего, чего у меня отнять можно? Денег нет, золота тоже, одна пенсия копеечная. Ступай к метро.

– Так вас убить могут!

Виктория Евгеньевна потянула на себя дверь и буркнула:

– Кому я нужна, убогая старуха?

Лязгнул замок, я пошла вниз. Слава богу, Виктория Евгеньевна восприняла мои слова всерьез и связалась с карточных дел мастерами.

На скамеечке в метро сидели две девушки, обвешанные пакетами. На их лицах застыло устало-радостное выражение, очевидно, позади был день удачного шопинга. Увидев электричку, девицы вскочили в голубой вагон и унеслись в темноту.