Через некоторое время Лариса завела разговоры об обмене квартиры. Она пару раз дала объявления в газетах. К ней являлись заинтересованные лица, но, узнав, что в апартаментах прописан парень, которого еще надо найти, сразу уходили прочь.

– Ты брось затею с разменом, – посоветовала Влада, – ничего не выйдет, надо Виталика выписывать.

– Ерунда, – отмахнулась Лариса, – сглупила я. Дам паспортистке денег, она сына без его заявления вычеркнет из домовой книги, он в своей Сибири живет, сюда возвращаться не собирается.

Выплеснув все накопленные сведения, Влада Ниловна по-птичьи повернула голову набок и заявила:

– Видишь, как хорошо, что ты сюда не сменялась! Несчастливая квартирка, плохо в ней жили. Да и с документами нечисто. Ну-ка представь на минутку: ты сюда въехала, и является Виталик. Суд затевается, разборка, ясное дело, он выиграет, его же незаконно выписали. И где ты окажешься? Не переживай, хоромы, конечно, хороши, только ищи другие, ясно?

Я кивнула:

– Спасибо.

– Не за что, – улыбнулась Влада, – одна живу, поговорить не с кем.

Я пошла к двери и тут вдруг вспомнила самое важное, о чем забыла спросить.

– Простите, вы между делом обронили, что фамилия Ларисы Глебкина?

– Да, – кивнула Влада Ниловна, – прямо смешно…

– Действительно, – протянула я, – забавно! Глебкина…

– Фамилия как фамилия, – сказала Влада Ниловна, – не это смешно, а то, как Лариса себя подавала. Дескать, Глебкины старинный род, а она сама невесть кто, то ли княгиня, то ли графиня, то ли баронесса… Ее часто на эту дорогу сворачивало. Уж я от нее наслушалась про великих предков! Прямо смех разбирал! Ну, чего только люди не наврут! Графиня! Цирк, да и только!

Однажды, не выдержав очередного выступления Ларисы на тему о родовитых предках, Влада Ниловна не утерпела и поинтересовалась:

– Где же твои документы? Семейные фото или портреты дедушки с бабушкой, а?

Лариса осеклась, а потом сердито ответила:

– Все двоюродной сестре досталось! А та даже и намекнуть на то, что она Глебкина, боится, ее родителей капитально большевики испугали. Генетически дочери ужас передали. Я же ничего поделать не могу, мне осталось лишь на объедки надеяться. Она знает, где захоронка лежит… да…

Потом поняв, что наболтала лишнего, Лариса Дмитриевна ловко перевела разговор на другую тему. И вот что интересно, больше она никогда при Владе Ниловне не заводила речи о богатых и знатных предках.

От говорливой, скучающей в одиночестве Влады Ниловны я ушла, практически перестав что-либо соображать. Какое отношение Лариса Дмитриевна имела к тем Глебкиным, чья родовая печать хранилась у Сирены Львовны? Каким образом и когда дороги Глебкиных и Кацманов пересеклись? Отчего хранитель печати отдал ее Сирене? Почему такую важную вещь не получила Лариса Дмитриевна, если она вообще имеет ко всему происходящему хоть какое-то отношение? Где Маша? С кем она? На самом ли деле в поезде убили Марину Райскую? Зачем? Вернее, почему? Господи, я окончательно запуталась!

В полной растерянности я стояла около своей машины и внезапно обрела четкость мысли. Отчаиваться не стоит. Если опустить руки и захныкать, ничего хорошего не получится, нужно, сохранив хладнокровие, попытаться трезво взглянуть на ситуацию.

м так, совершенно понятно, что разгадка прячется в прошлом семьи Глебкиных. Значит, следует найти того, кто что-нибудь знает об этих людях. Надо ехать в архив древних актов, тормошить сотрудников, может, кто писал диссертации о Глебкиных… Минуточку! Роман Казуаров упоминал книгу Олега Минкина и Антона Крокова «Маленькие тайны больших фамилий». Мастер тату походя заметил, что на ее страницах много сведений о Глебкиных.

Подпрыгивая от радостного возбуждения, я стала искать ключи от машины. Немедленно отправляюсь в ближайший Интернет-салон, нахожу в паутине выходные данные издания и рулю в издательство. Будучи писательницей, я очень хорошо знаю, что все координаты об авторах тщательно хранит главный редактор.

Нахваливая себя за острый ум и сообразительность, я рылась в сумке. Всегда так, ищешь ключи – под руку попадается что угодно, ну, например, мобильный. А теперь нужно представить на минуту, что я хочу позвонить, и тогда, стопроцентно, наткнусь на связку с брелком сигнализации!

Я хотела отложить мобильный, но он мгновенно затрезвонил. Схватив трубку, я рявкнула:

– Чего теперь нету в хозяйстве, соли?

– Виола Ленинидовна? – спросил тихий, бесполый голос.

Я сбавила тон:

– Да.

– Ваш муж, Олег Куприн, сидит сейчас в кафе «Золотая лисичка» вместе со своей любовницей Лесей Комаровой. Они только что заказали еду. Если поторопитесь, успеете застать голубков, – прошептал кто-то и отсоединился.

У меня от злости заболела голова. Руки и ноги начали действовать самостоятельно, помимо моей воли. Я схватила невесть как оказавшиеся на переднем сиденье ключи, воткнула ручку скорости в нужное гнездо, нажала на педаль и стремглав понеслась в «Золотую лисичку». Я очень хорошо знаю, где расположена сия харчевня. В свое время, будучи женихом и невестой, мы с Олегом частенько заглядывали туда. Тогда, несколько лет назад, Куприн еще любил меня и водил по ресторанам. «Золотая лисичка» расположена не так далеко от его работы, на соседней улице, и иногда мой муж ухитрялся попить кофе с любимой в служебное время.