Подозрительно глянув на старуху, снова принявшуюся за еду, Конан пододвинул поближе длинную толстую ветку. Бёрри мелко затрясся, чуть не уронив в огонь полупустую флягу.

Мергит, словно ничего не заметив, снова завела разговор:

— Возвращаюсь вот из Мэноры, уж очень захотелось праздник посмотреть… А то тихо в Редборне, тоскливо без хозяина… без барона Дисса… Вы знавали барона и его сыновей? — Она вдруг пристально взглянула в глаза Рыжему Бёрри.

— Д-д-да, знавал, и даже гостил у него когда-то… Но все они так таинственно и внезапно умерли…

Горько засмеявшись, старуха затрясла головой:

— Ты прав, Рыжий, таинственно и внезапно… И уж я-то знаю, отчего они все отправились на Серые Равнины, я-то знаю! — И, отвернувшись, она снова замерла, глядя в темноту, царившую под пологом ночного леса.

Резко подняв голову, словно очнувшись от тяжелого сна, Конан весь подобрался, как зверь, готовый к прыжку, и, осторожно коснувшись ее плеча, спросил:

— Расскажи, что там случилось. Мне очень нужно знать, отчего умер старый Дисс и куда делась его семья… Их всех убили? Кто их убил? Скажи, раз знаешь!

Стряхнув с плеча руку киммерийца, Мергит глухо ответила:

— Рассказывать такое ночью — только тревожить духов Тьмы! Но если хочешь, я расскажу об этом днем… При одном условии: ты поможешь мне добраться до Редборна. Вон у тебя какой жеребец, он и не заметит лишнего седока. А то, чего доброго, протяну ноги где-нибудь тут в лесу, и некому будет меня схоронить…

— А что же ты тогда потащилась в город на праздник? — Бёрри, сам того не замечая, доедал уже третий кусок мяса, с опаской поглядывая на странную старуху. Она вдруг круто повернулась и, глядя прямо в глаза киммерийцу пылающими от ярости глазами, хрипло засмеялась:

— Да вот очень уж хотелось посмотреть, как проклятого Ферндина вышибут из седла на Турнире… и, может быть, проткнут мечом горло… да, да, проткнут горло!

Конан, вздрогнув, закашлялся, а у Бёрри задрожали руки и отвисла челюсть. Вдруг его глаза широко раскрылись, и он, лязгнув от страха зубами, схватился за суковатую палку, тоже предусмотрительно приготовленную на всякий случай: на поляне, как из-под земли, появились семь черных теней и неслышно стали приближаться к костру. Конан вскочил, выхватив меч, и крикнул Рыжему:

— Хватай головню и гони их от костра, а я сейчас с ними по-своему…

— С-с-слушай, К-к-конан, чтоб мне провалиться, это не волки! — Бёрри, все еще стуча зубами, разглядел, что звери, не обращая на них внимания и не пугаясь, спокойно приближаются к костру.

— К-р-ром! И правда, собаки, Нергал их раздери! Тьфу, напасть, откуда им взяться ночью в такой глухомани?

Собаки подошли ближе и, поглядывая на людей умными глазами, полукругом улеглись вокруг костра. Это были огромные черные пастушьи псы, каждый из которых мог запросто разделаться с волком.

Лошади, привязанные неподалеку от костра, не обратили на них никакого внимания: мирно пофыркивая и звеня уздечками, они все так же щипали траву, изредка переступая ногами.

Смех старухи вывел приятелей из оцепенения.

— Не бойтесь, мои детки смирные, если мне ничего не угрожает! Поэтому я и не боюсь ходить по лесам одна, вот только сил уже маловато…

— Ну, Мергит, я еще не встречал такой шальной старухи! — Конан в сердцах убрал меч в ножны. — Ладно, подвезу тебя в Редборн, но ты мне все расскажешь про старого Дисса. И про Ферндина тоже — сдается, ты и о нем кое-что знаешь. А, старая?

Не отвечая, она покивала головой, достала из травы позади себя старый дорожный плащ, расстелила его у костра и, укрывшись с головой, затихла. Бёрри улегся подальше от собак, поближе к лошадям и, поворчав немного, тоже вскоре уснул. Конан, прислонившись спиной к небольшому дереву, закутался в плащ и замер, глядя на огонь.

Псы лежали тихо, положив тяжелые морды на вытянутые лапы. Потрескивал костер, пожирая новую охапку сучьев, и в темноте поляны изредка вспыхивали зеленые точки собачьих глаз.

Интересно, кем она была в замке? Кормилицей? Нянькой? Служанкой? Странная старуха… Наверняка она после всей этой истории немного тронулась умом — послушай, как она со своими псами разговаривает. — Конан кивнул в сторону Мергит.

Как только лошади выехали на большую лесную прогалину, она ловко соскочила с коня и, не глядя на попутчиков, отошла в сторону, подальше от черневшего во мху кострища. Псы тут же выскочили из зарослей и, повизгивая, стали кружить вокруг своей хозяйки. И вот теперь, сидя на земле и тихо смеясь, Мергит играла с ними, как с маленькими щенятами: трепала за уши, толкала, что-то негромко приговаривала, ласково называя по именам.