— Даже от королевы?

Вардх колебалась.

— Н-н… — да, смогу. Я никого из них не люблю так, как тебя. Я люблю тебя почти так же сильно, как Общину.

Ироедх протянула ей свернутый лист.

— Вот что ты должна сделать: спрячь это сообщение, только не читая его, в свою колесницу. Если со мной что-нибудь случится, например, я умру или меня возьмут в плен, передай его лично в руки капитану Суббарау. Конечно, если космический корабль будет все еще здесь и я не попрошу тебя отдать обратно депешу. Только никому не говори ни слова об этом!

— Я понимаю, дорогая, — ответила Вардх.

Ироедх поспешно пошла прочь. Спустя несколько минут она подошла к кораблю и увидела, что несколько человек заняты машиной с «лепестками», которая удивила Род. Бард Дулак стояла тут же, попеременно глядя то на машину, то на какую-то вещицу, одетую на ее палец.

— Можно мне посмотреть, что это? — спросила Ироедх.

Барб протянула ей свою левую руку. Только сейчас Ироедх осознала, что у людей на руке на один палец больше, чем у автини. На среднем пальце Барб сверкал гранями драгоценный камень, подобный тому, какие делали в древности. Он был прикреплен к тонкому кольцу из серого металла.

— Его подарил мне Уинстон, — сказала Барб.

— Что?

Сначала им было трудно понять друг друга, но потом Ироедх уловила смысл сказанного и воскликнула:

— Это очень мило с его стороны, не так ли?

— Больше, чем просто мило! Ведь мы дали обет друг другу пожениться!

— Ты имеешь в виду принятый у терран брачный контракт?

Барб вздохнула.

— Да. Мой бедный возлюбленный взял его с собой еще на Земле, но не решался сказать о нем, потому что боялся Джона О'Мару. Он — робкий старый кролик, но я бы любила его, даже если бы у него не было волос.

— Это очень мило.

— Ты не понимаешь смысла! Очень плохо, что твои соплеменники не понимают любовь так, как понимаем ее мы.

— Благодарю покорно. Но если ваша любовь заставляет людей сбрасывать друг друга с утесов, то я предпочитаю вашу. Кстати, а когда вы займетесь любовными утехами? Я бы хотела знать, как у вас это делается.

Из горла Барб вырвался какой-то странный звук, как будто ей стало трудно дышать. Потом она закашлялась, и стала почти такой же пунцовой, как автини. Ироедх, не ожидавшая от нее такой реакции, подумала, что Барб что-то попало в дыхательное горло.

Но Барб выпрямилась и сказала:

— Посмотри! Кенг почти готов снять!

— Снять — что? Свою одежду?

— Да нет же, вертолет.

— Вер… вертол… я все хотела спросить тебя, для чего он предназначен?

— Для того, чтобы летать.

— Что делать?

— Летать по воздуху, — Барб сделала вращательные движения руками.

— Теперь я понимаю, почему Род решила, что он связан с занятиями любовью… Скажи, а все ваши люди умеют управлять им?

— Нет. Кенг никого и близко не подпускает к штурвалу. Вертолетом управляет только он сам и Уинстон.

Невысокий черноволосый человек с плоским желтым лицом забрался в машину, и люди, только что работавшие на ней, словно испарились.

Ироедх удивленно спросила:

— Доктор Блоч летает на нем?

— Он хороший пилот.

— И, должно быть, этим гордится.

— В некотором роде. Летающие машины, высокие должности и дикие звери не волнуют его, но любой человек, который кричит на него, заставляет Блоча сгибаться. Поэтому мне придется доставлять позвонки, которых ему не достает.

— У бедняги не хватает костей? Но он ведь такой активный, совсем не выглядит калекой…

Пока Барб объясняла Ироедх ситуацию, вертолет издал звук, похожий на кашель и потом зажужжал. Лепестки его завертелись все быстрее и быстрее, пока не подняли клубы пыли прямо в лицо наблюдателям. Ироедх и Барб отскочили в сторону, чтобы не наглотаться пыли. Они наблюдали за происходящим, пока Кенг не урегулировал работу мотора и не смог преодолеть языковый барьер. Ироедх решила, что, хотя грамматика и лексика у терран достаточно простые, она не сможет точно воспроизвести их произношение, потому что ее органы речи значительно отличаются от человеческих. Она спросила у Барб:

— Как вы называете наш мир?

— Мы назвали его Ормазд. А две планеты этой системы, на которых отсутствует жизнь, Митрас и Ариман — в честь древних терранских богов.

— А почему вы не позаимствовали наше название?

— А какое оно у вас? — спросила Барб.

— Мы называем этот мир Нионидом.

— Это значит «земля» или» почва»?

— Да! А как вы поняли?

— Да ведь это обычная практика. Это название принято у всех Общин?

— Нет. Арсууни называют его Свеик.

— Что ж, тогда и мы должны подобрать подходящее имя, похожее на те, что приняты здесь.