Ироедх повернулась к Блочу:

— А сейчас… Отвезите меня домой… О, прутха!

— Что это такое?

— Я оставила плащ на куполе… Стражники обязательно найдут его.

— На нем написано ваше имя?

— Нет. Но я обязательно узнала бы его — по дырам, которые когда-то заштопала. Но когда я вернусь в лагерь без плаща, а на месте спасения трутней обнаружат бесхозную одежду, обязательно найдется кто-то, кто сопоставит эти факты. Но все же нам не следует возвращаться, чтобы забрать его; это не поможет удачно завершить операцию.

— Тогда скажите окружающим, что вы передали его Барб в обмен на одну из милых женских безделушек. Я же при случае скажу, что сам видел это.

Род спросила:

— Мне кажется, прошлой ночью я слышала, как летающая машина людей поднялась в небо, а спустя некоторое время прилетела обратно. Ты знаешь что-нибудь об этом, Ироедх?

— Ничего, — спокойно ответила Ироедх, укладывая печенье в коробку.

— Мне это не нравится. Вы все в течение дня находитесь на территории лагеря; и я не хочу, чтобы вас вовлекали в дела этих опасных и безнравственных людей.

Ироедх и остальные молча обменялись взглядами. Род же стянула ремнем юбку, просунула голову в шлем, подняла копье и направилась прямиком к «Парижу».

Тем временем к остававшимся в лагере направлялась Барб Дулак. В вытянутой руке она держала золотистого цвета коробочку. Подойдя достаточно близко, она сказала громко — так, чтобы услышали все:

— А это вам, дорогая Ироедх. Большое спасибо за чудесный плащ.

— Что это значит? — спросила Вардх.

Барб улыбнулась в ответ.

— Просто мы с Ироедх обмениваемся подарками — вещами, сделанными в наших прекрасных мирах.

Ииноедх спросила в изумлении:

— И такую маленькую вещицу вы даете за плащ? А для чего она нужна?

— Терранские женщины используют ее, чтобы стать более привлекательными, — ответила Барб.

— Но как? — настаивала Авпанд.

Барб открыла маленькую коробочку.

— Прежде всего, здесь есть… как вы называете зеркало?

Пока выяснялось значение этого слова, автини столпились вокруг диковинки, чтобы каждая из них могла получше рассмотреть свое изображение. Ироедх, хотя и была знакома с зеркалами из полированной меди, которыми пользовалась королева, готовясь к встречам со своими трутнями, все же изумилась точности изображения в небольшом овале, помещавшемся рядом с прессованной пудрой. Все это походило на то, словно смотришь в крошечное окошечко на другой мир.

Вытащив из кармана маленький пушисты диск, Барб сказала:

— Возьмите и эту вещицу. Это пуховка для пудры. У нас считается, что лоснящийся нос выглядит ужасно. Держите же, Ироедх.

Барб легонько дотронулась пушистым диском до носа Ироедх. Та невольно вдохнула пудру и тут же чихнула.

Барб улыбнулась.

— А теперь воспользуйтесь помадой. Намажьте рот вот так… Вам нужен более темный тон, потому что кожа у вас — почти такая же красная, как эта помада.

Барб чуть отступила назад, чтобы получше рассмотреть свою работу. Трое подруг посмотрели на Ироедх и как-то радостно вскрикнули.

Барб прищурилась и спросила:

— Что это за звук? Он похож на то, как ухает сова.

Юные автини объяснили, что таким образом они смеются. И стали настаивать на том, чтобы Барб последовала их примеру. Вардх спросила:

— А зачем нужно так раскрашивать лица? Вы таким образом готовитесь к какой-то церемонии?

— Можно сказать и так. Но прежде всего, это способ поймать в свои сети мужчину, — пояснила Барб.

— Вы имеете в виду те случаи, когда мы сгоняем лишних трутней, чтобы убить их во время Чистки?

— Нет, это намного более приятная церемония.

Как только остальные отошли в сторонку, чтобы обсудить свои дела, Барб шепнула Ироедх:

— Уинстон рассказал мне о вашем путешествии прошлой ночью. Это было просто капризом, Ироедх.

— Я знаю, но что я могла сделать? Он все еще сердится на меня?

— Сначала он действительно сердился — из-за того, что вы заставили его рисковать жизнью. А ведь это был вовсе не его роман. Но я думаю, что поступила бы точно так же, окажись он в тюрьме и имей в душе некую толику романтики. Я сказала ему, что он — бесхарактерный старый кролик без сантиментов, которого ничего не волнует, кроме научных рекордов и хорошего мнения начальников в правительственном департаменте, на который он работает. Поэтому сейчас он несколько смягчился.

— А что такое «романтика» и «сантименты», о которых вы говорите? Это имеет какое-нибудь отношение к пониманию любви в Терре?

— Очень большое. Эти понятия трудно объяснить, но… вы умеете читать по-английски?

— Немного. Я знаю, как произносятся буквы, и даже могу перевести некоторые простые фразы.

— Хорошо, что англичане реформировали свою орфографию не так уж давно. Раньше она была настолько ненормальной, что вы бы с трудом одолели ее. Я дам вам терранскую книгу, которую взяла с собой на Ормазд, и вы многое поймете.