В голосе завуча послышались истеричные нотки.

– Я знаю, кто вы, - прошептала она едва слышно.
– Вы писательница Арина Виолова. Надели парик, он, конечно, изменяет внешность… я думала… Ника пообещала мне… деньги… Лёня… он не способен… Терешкина… О господи! Я больше не могу! Силы иссякли!

Из глаз завуча полились слезы, Ирина Сергеевна схватила пачку бумажных платков и стала вытирать нос.

– Если моя тайна раскрыта, лучше поговорим откровенно, - предложила я.
– Похоже, вы попали в тяжелое положение.

Ермакова скомкала бумажку.

– Тяжелое? Да просто ужасное! Хоть в петлю лезь!

– Из любой ситуации есть выход, - бойко заявила я.

– Оптимизм - замечательная вещь, - горько отозвалась Ирина Сергеевна, - но в моем случае он неуместен.

– Давайте вместе попытаемся исправить положение, - предложила я.

Завуч стиснула кулаки.

– Вы можете поделиться неприятностью с мужем?
– спросила я.

– Нет!
– вскрикнула завуч.
– Это исключено!

– А с сыном?

– Вы с ума сошли?!

– Одной тяжело нести беду, ее нужно разделить с кем-то. Есть ли у вас верные подруги?

– Нет, - прошептала Ермакова, - никого.

– Значит, помочь вам некому, - констатировала я.

Ермакова схватилась за виски руками и начала раскачиваться из стороны в сторону.

– На вашем месте, наверное, стоит рискнуть, - сказала я.
– Лучше опереться даже на незнакомого человека.

– Если вы кому-нибудь расскажете, мне не жить, - прошептала Ирина Сергеевна.
– Хотя… Все равно, лучше умереть! Господи! Ника… Лёня… деньги… благотворительность… я хотела помочь бедным детям… поверьте… они счастливы теперь…

– Давайте-ка по порядку, - предложила я.

Ирина Сергеевна неожиданно успокоилась.

– Хорошо, я попытаюсь, но предупреждаю сразу… дело невероятное… поразительное.

– Меня трудно удивить!

Завуч внезапно улыбнулась.

– Меня тоже, но Нике это удалось.

…Терешкина попала в гимназию по рекомендации одного из родителей, богатого и чиновного Федора Глызина.

– Замечательная женщина, - охарактеризовал он Нику.
– Возьмите ее к себе, не пожалеете.

Ирина Сергеевна пригласила Нику на собеседование и осталась довольна как внешним видом, так и внутренним содержанием претендентки. К сожалению, в учебном заведении большая текучка кадров. Педагоги охотно идут на работу в частную структуру, но не всякий способен в ней удержаться. Основная масса преподавателей привыкла к покорным родителям и детям, на которых без всякой опаски можно повышать голос. В муниципальных школах учитель сродни богу, он вершитель судеб детей, способен капитально испортить жизнь не только ребенку, но и всей его семье. «Школьные годы чудесные», - поется в известной песне, но для многих они становятся мучительными.

В частной гимназии дела обстоят с точностью до наоборот. Отцы и матери, отдавшие немалые деньги за учебу, требуют хороших отметок. Если деточка получает двойку, то разъяренные родичи не наказывают недорослей, нет! Они кидаются к директору и произносят изумительную фразу:

– Ваши педагоги не способны вложить в голову малыша знания!

И тот принимает необходимые меры. Думаете, директор велит учителю дополнительно заниматься с «митрофаном»? Приказывает оставить двоечника после уроков для вдалбливания в его голову основ науки? Вовсе нет, педагогу устраивают показательную головомойку и строго-настрого предупреждают:

– Еще раз влепишь такому-то плохую отметку, прощайся с местом работы и жирной зарплатой.

И, о чудо, не проходит и недели, как в дневнике недоросля расцветают пятерки, остолоп превращается в Эйнштейна…

– Очень глупо, - перебила я Ирину Сергеевну.
– Нужны не оценки, а знания!

– Тонкое наблюдение, - неожиданно съязвила Ермакова.

– Выпускникам предстоит сдавать экзамены в вуз, - продолжала я.
– Каким образом они пройдут испытание?

– Щенячья наивность, - с легким презрением отметила завуч.
– Эти детки уедут в Англию, Америку, Германию. Родители отдадут баснословные деньги и пристроят идиотов.

– Насколько мне известно, западные университеты очень ревностно относятся к своей репутации.

Ирина Сергеевна навалилась грудью на письменный стол.

– Не все. И потом, кто ведет речь об Оксфорде, Кембридже, Беркли и иже с ними? Например, Женя Николаев попал в некий заштатный институт в Америке, не помню, как он называется. Ходил на лекции два года, получил бумажку, весьма красивую, в печатях и штампах. Мол, окончил курс по специальности пиар и реклама. На мой взгляд, малоформатная школа в какой-нибудь нашей деревне под названием Широкие Калоши дала бы ему лучшие знания. Но Николаев сейчас работает в престижной фирме, ездит на иномарке. Так уж устроен российский человек: видит «корочки», подтверждающие заокеанское образование, и моментально застывает в восторге. О, роскошный специалист! Он обучался в АМЕРИКЕ! Никто детально не интересуется, чему же его там учили. Так что за наших выпускничков беспокоиться не надо. Знаете, сколько отец Николаева заплатил за, с позволения сказать, высшее образование отпрыска? В общей сумме пятьдесят тысяч долларов!

– Круто, - признала я.

Внезапно по лицу Ирины Сергеевны снова потекли слезы.

– Ну почему все так несправедливо?
– судорожно зашептала она.
– Всю жизнь мне не везет! Вышла замуж рано, родила сына, с девятнадцати лет при пеленках. Ни мамы, ни бабушки, способных помочь, не было, я сама ребенка волокла. Муж аспирантуру заканчивал, утром уйдет, вечером придет, сделает малышу «козу», поужинает и к телевизору. Что я видела? Зарплата копеечная, на новые сапоги год надо копить. Лёня стал кандидатом наук, но денег не прибавилось. В перестройку ближайшие его знакомые, такие же «остепененные», начали лапами бить. Один строительную фирму открыл, другой продукты экспортировать стал. Сначала, конечно, ничего хорошего, сплошные убытки и страх. Но сейчас! Первый в загородном коттедже на Рублевке живет, второй вообще в Испанию перебрался. А Лёня? Уж как я его упрашивала: начни свое дело. Нет! Морду скорчит и бубнит: «Милая, я занимаюсь наукой, создан для великих открытий». И результат? Сидит в НИИ у двадцатого окна, оклад кошке на смех! Боже, да он же просто патологический лентяй! Всю жизнь я пашу. С огромным трудом в гимназию устроилась, еле пролезла, и что? Думаете, директор всю работу тянет? Милая, да на моей памяти восемь начальников сменилось. Восемь! Руководство тасуется, а Ирина Сергеевна огород копает. Ну почему меня директором не назначат, а? Объясните?