Шрифт:
– Кто?
– навострила уши завуч.
– Дед Пихто!
– гаркнула Терешкина. И, уже тише, пояснила: - Георгий Константинович. На улице меня поймал, назвал Вероникой. Ваще, блин!
– Что за выражение?
– машинально сделала замечание Ирина Сергеевна.
– Ты мне тут училку-то не включай!
– пнула ее Ника.
– Вот окажешься в милиции, там про Пушкина и расскажешь.
Ермакова чуть не лишилась чувств.
– Нас арестуют?
Ника внезапно обняла коллегу.
– Извини, я перенервничала. Ну вот каким образом он меня вычислил? Ладно, нас бьют, а мы крепчаем. Мне надо исчезнуть.
– Как?
– Совсем!
– пожала плечами психолог.
– Типа умереть. Тогда Георгий Константинович отвяжется. Главное, грамотно выйти из игры. Решено, я отбрасываю тапки!
– Зачем так сложно?
– удивилась Ирина.
– Можно просто.
– Как?
– уставилась на нее Ника.
– Ну… уехать.
– Куда?
– К морю, в домик.
– Идиотка!
– вновь заорала Терешкина.
– Ну, блин, дура махровая! Искать же начнут. И ведь отроют, от них на Луне не спрячешься.
– Если ты оставишь мужу и дочери записку, в которой подробно укажешь причину ухода, то шум не поднимется, - менторски заявила Ирина.
Пару секунд Ника сидела, не моргая, потом расхохоталась.
– Ой, кретинка! Знаешь, я ведь в последнее время, глядя на тебя, сомневаться начала. Ну не может человек таким идиотом быть, небось прикидывается! Теперь вижу: вполне даже способен.
– Ты меня оскорбляешь!
– вскинула голову Ермакова и собралась подняться из-за столика.
– Прощай, Ника!
Глава 24
Терешкина мрачно усмехнулась.
– Стой! Ты ничего не поняла!
– Не хочу иметь дело с хамкой, - заявила завуч.
– Ты не поняла!
– повторила Ника.
– Что?
– притормозила Ирина.
– Мы не одни в деле.
– О чем ты говоришь?
– отшатнулась Ермакова.
– Считаешь, что бизнес мы вдвоем ворочаем? Ты людей уламываешь, а я все остальное?
– Ну да.
– Конечно, нет! Цепочка длинная.
– И сколько нас?
– ахнула Ирина Сергеевна, только сейчас сообразив: Ника втравила ее в страшное дело.
– Не знаю, - прошептала Терешкина.
– Я думала, ты догадываешься, что подобные дела вдвоем не провернуть. Все, умирать мне надо. Понарошку, конечно. Тогда все утешатся.
– А я? Как же я? Я-то как?
– попугаем задолдонила Ирина.
– О тебе никто из паханов не знает, - прошептала Ника.
– Полагают, я одна работаю. Мне деньги платят, я тебе часть отстегиваю.
Ермакова затрясла головой. На миг у нее зародилось нехорошее подозрение: Терешкина эксплуатировала ее, сама гребла деньги лопатой, а ей отсыпала малость, зато отрабатывать «гонорар» заставляла по полной! Но сейчас не время для выяснения отношений.
– Слушай меня внимательно, - приказала Ника.
– Сделаем так. Я уеду в отпуск.
– Кто тебе его в разгар учебного года даст?
– справедливо заметила Ермакова.
– Скажу, бабушка умерла в Екатеринбурге.
– Все равно ничего не выйдет, - уперлась Ирина.
– Вон когда у нашего этого… Талдын… бын… сып… Ой, как только бедные дети его имя выговаривают? Ну, ты понимаешь, про кого я. Когда мать у него скончалась, и то его директор не отпустил.
– Ну на три-то дня можно.
– Не надейся!
– А если я приведу временную замену, попрошу подругу в классе посидеть, ты сумеешь идиота уговорить?
– Попробую, - согласилась Ермакова.
– А кого ты пришлешь?
– Есть у меня одна, - заявила Ника.
– Писательница! Арина Виолова, детективы кропает. Она выручит.
– Я ее знаю!
– обрадовалась Ирина.
– Читала ее книги. Забавные, только глупые.
– Она и сама довольно недалекая, ничего не заподозрит, - сказала Ника.
– Я придумаю, что ей соврать. Супер, план вырисовывается!
Через час заговорщицы обсудили все детали и составили сценарий - элементарный, как веник. Но ведь чем дело проще, тем надежней.
Ника поедет в Екатеринбург - у нее там на самом деле живет дальняя родственница, с которой Терешкина черт знает сколько лет не виделась. Двоюродная тетка обитает не в самом городе, а в деревеньке, центрального водоснабжения там нет. Престарелая родственница попросит помочь ей по хозяйству - постирать постельное белье, и… Ника утонет. На берегу найдут таз и платок гостьи. Полоскала городская баба-неумеха простынки и сковырнулась в воду. Все умеючи делать надо, деревенские жительницы легко управляются со стиркой, а москвички изнеженные, привыкли только кнопки машин-автоматов нажимать. Тело не найдут, но никто не удивится - река быстрая, с омутами. Василий всплакнет, Вера порыдает на похоронах, вот, собственно говоря, и все.