— Ты действительно можешь отказаться от магии?

— Не от всей, конечно… Но я могу поклясться не применять магию против киритов, пока вы будете почитать меня как Владетельницу и выполнять мои требования.

— И ты не наденешь корону магии?

— Ты про мою диадему? Если хочешь, могу отдать тебе ее на бессрочное хранение…

Раннег пристально посмотрел на волшебницу. В стоявшей перед ним девушке переплелись столько различных и даже исключающих друг друга противоречий, что он был ошеломлен. С одной стороны хрупкая на вид девушка и чародейка, а с другой бесстрастный воин, способный отказаться от магии, бесстрашно идущий на смерть и полагающийся только на себя. Не отводя взгляда, он опустился на колени, расстегнул ворот рубахи, затем вытащил меч из ножен, поцеловал лезвие и протянул ей меч, рукоятью вперед.

Къяра без слов поняла его, она взяла меч и приставила к груди конунга, направив в верхнее ребро.

— Я принимаю твою власть Владетельница и клянусь тебе в вечной преданности! И мой народ примет тебя, и все принесут свою клятву! — произнес конунг и резко, но несильно подал корпус вперед, на мече, рассекшем грудь, показалась струйка крови.

Когда-то давно, именно такого, полного обряда, Маграт ждал, но не дождался, ни от кого из киритов. Его стражникам пришлось самим колоть мечами, приносящих клятву воинов, на которых Маграт наложил магические чары. И именно так, с помощью стражей и магии, ему и пришлось весь этот долгий срок поддерживать здесь свое Владычество.

— Я принимаю твою клятву, конунг! — Къяра отвела меч от груди Раннега.

После этих слов кровь на лезвие меча поблекла и будто растаяла. Клинок вновь засверкал первозданной чистотой.

— Встань.

Конунг поднялся с колен и произнес:

— Поклянись же и ты, что не будешь применять магии к киритам и не оденешь то, что ты называешь своей диадемой.

Къяра перебросила в руке меч так, что рукоять легла в обратном направлении, а лезвие, быстрой молнией сверкнув в воздухе, нацелилось ей предплечье.

— Клянусь, что не буду использовать магию против киритов и отдам мою диадему тебе на хранение, после клятвы твоего народа и до тех пор, пока клятва будет исполняться, либо до тех, пока ты сам не захочешь мне вернуть символ моей магии! — Къяра с улыбкой посмотрела на Раннега, — Тебя устраивает такая клятва?

— Ну уж нет, вернуть тебе диадему сам я никогда не захочу. Это можешь даже и не добавлять

— Не зарекайся, конунг. В жизни случается всякое. Лучше прими мою клятву такой.

— Хорошо, пусть так, Владетельница.

— Клянусь, — повторила Къяра, и легко вонзила кончик меча. Кровь, вытекшая из раны, растеклась по клинку.

Къяра отвела меч от груди и протянула его Раннегу. Тот вновь опустился на колени, взял двумя руками меч, и произнес:

— Я принимаю клятву, Владетельница.

И тут же кровь с клинка исчезла, будто ее и не бывало. Конунг поднялся, поцеловал меч и вставил его в ножны. Затем внимательно посмотрел на Къяру:

— Я был уверен, что, взяв клятву с меня, сама ты клятву не принесешь.

— Зачем же тогда ты мне принес клятву? — Къяра удивленно приподняла брови.

— У меня был другой выход, Владетельница, чтобы сохранить мой род?

— Наверное, нет… Но в любом случае обещания я держу.

— Первый раз встречаю мага, который не лжет… Обычно ложь течет с языка мага, что сок с берез по весне.

— Все когда-нибудь бывает первый раз, конунг. Да и магов ты знал не особенно много…

— Да. Владетельница, в моем пределе с ними не церемонились, — конунг усмехнулся, намекая на быструю расправу. — Исключением был лишь твой отец. Одно имя его было проклятьем нашего рода…

— Однако оно хранило вас от нападений всех заморских магов.

— Мы многие века, справлялись со всей заморской нечистью и без него…

— Тогда маги были слабее, конунг… Ну да не будем об этом, теперь все это в прошлом, — Къяра улыбнулась.

— Владетельница хочет, чтобы все кириты сегодня принесли клятву?

— Нет, Раннег, я хочу дать тебе время до рассвета, чтобы ты смог подготовить свой народ, да и для меня это время было бы не лишним, чтобы обустроить с помощью диадемы, то место, где мне придется обитать… Если ты не против конечно, если же ты против, то твоим воинам придется самим строить мне дворец.

— Строить дворец? — удивлению конунга не было предела.

— Чему ты удивляешься? Не думаешь же ты, что я соглашусь жить в комнатах этого замка, напоминающего склад? — Къяра указала рукой на окружающую обстановку.

— Ну да, конечно… возможно, это не совсем подходящее место, но кроме замка здесь нет других достойных помещений… а строить новый замок или дворец это многие годы уйдут… — конунг впал в глубокую растерянность и не скрывал этого.

— Я справлюсь за вечер, а на рассвете, после клятвы твоего народа, отдам тебе диадему. Согласен?