Очень полезно знать все это. Ибо это способствует утешению сердец, чтобы мы могли научиться основательным образом разделять праведность веры и праведность плоти, или мирскую праведность. Здесь Павел имеет дело не с политическим, но с богословским и духовным вопросом, с чем-то таким, что имеет значение в глазах Божиих. Это сказано для того, чтобы удержать какого-нибудь некомпетентного человека от критики и утверждений, будто он [Павел] предает анафеме и осуждает политические законы и тех, кто занимается политикой. Иероним трудится в этой области, но он не говорит ничего подобного. И софисты безмолвнее рыбы. Таким образом, читателя следует предупредить, что в данном фрагменте никоим образом не обсуждаются гражданские законы, традиции или политические вопросы — все эти явления представляют собою установления Божьи и благие деяния, которые Писание одобряет и восхваляет повсеместно — но темой обсуждения здесь является духовная праведность, которою мы оправдываемся в глазах Божиих и посредством которой мы становимся чадами Божиими в Царстве Небесном. Короче говоря, здесь ничего не утверждается о нашей физической жизни. Здесь Павел имеет дело с жизнью вечною, в которой ни на какое иное благословение не следует надеяться и ни к какой иной праведности не следует стремиться вне обетования о благословении Авраама — будь то Закон, или человеческие традиции, или что иное, о чем может быть упомянуто в этой жизни. Пусть гражданские законы и установления остаются на своем месте и в надлежащем порядке, пусть домоправитель и судья создают законы, которые будут замечательны и благи. И все же ничто из этого не освободит человека от проклятия в глазах Божиих. Царство Вавилона, учрежденное божественным образом и вверенное царям, имеет очень хорошие законы. И всем народам заповедано этим законам подчиняться. Тем не менее повиновение этим законам не спасает никого от проклятия Закона Божественного. Так мы подчиняемся имперским законам, но мы не [становимся] праведны в глазах Божиих по этой причине, ибо здесь мы имеем дело с совершенно иным вопросом.

Я настаиваю на этом различии не без основания. Ибо знать это чрезвычайно важно, хотя очень немногие придерживаются этого или соблюдают это. Кроме того, очень легко смешать между собою [свалить в одну кучу] небесную и политическую праведность. В [сфере] политической праведности необходимо стремиться к закону и делам. В [сфере же] духовной, божественной и небесной праведности всякий закон и всякие дела должны быть полностью изгнаны с глаз долой, и следует иметь перед собою только обетование и благословение Авраамовы, учреждающие Христа Благословителем, Даятелем благодати и Спасителем. Итак, эта духовная праведность, [существующая] без Закона или каких-либо дел, взирает только на благодать и благословение, предлагаемое и даруемое через Христа, как это было обещано Аврааму, и во что он поверил.

Посему нетрудно понять, что этот аргумент является очень веским. Ибо если на это благословение можно уповать только во Христе и обрести его можно только через Христа, то из противоположного неизбежно вытекает, что оно никак не обретается через Закон. Посему те, кто под Законом, не являются благословенными, но остаются под проклятием, ибо благословение было дано Аврааму-верующему до Закона и без Закона. Но через веру, которою он уверовал во Христа грядущего с благословением — через ту же самую веру, которою мы веруем во Христа присутствующего [пришедшего]. Итак, мы оправданы верою, как Авраам был оправдан верою. Следовательно, те, кто находятся под Законом, прокляты.

Для папы и епископов это невыносимо. И нам негоже хранить молчание, ибо мы должны исповедовать истину, провозглашая, что папство находится под проклятием, что законы и постановления императора — под проклятием, потому что, согласно Павлу, все, что находится вне обетования и веры Авраама,— проклято. Когда наши оппоненты слышат это, они истолковывают наши слова извращенно, будто мы учим, что не следует проявлять почтения к правителям, и будто мы подстрекаем к мятежу против императора, осуждая все законы, разрывая и разрушая государства, и т.д. Но они несправедливы к нам. Ибо мы проводим грань между благословением физическим и благословением духовным, и мы утверждаем, что император обладает физическим благословением. Ибо это благословение заключается в обладании государством, [с его] законами и гражданскими установлениями или в обладании женою, детьми, домом и имуществом. Все это — блага, дарованные Богом. Однако этим физическим благословением, являющимся временным и имеющим конец, мы не избавляемся от вечного проклятия. Так что мы не осуждаем законы и не враждуем [не бунтуем] против императора. Мы учим, что ему следует повиноваться, что его следует бояться, любить и почитать — но в мирском плане. Когда же речь заходит о нашем богословском учении, которое имеет дело с праведностью перед Богом, мы смело и решительно заявляем вместе с Павлом, что все, находящееся вне обетования и веры Авраама, находится под проклятием, которое является небесным и вечным. Здесь следует рассматривать иную жизнь — жизнь после этой, физической жизни, и иное благословение — благословение после этого, физического благословения.

Короче говоря, мы утверждаем, что все вещи и явления следует рассматривать как благие творения Божии. Жена, дети, имущество, законы, политические установления и церемонии [обряды] — все это божественные благословения, принадлежащие определенному месту. То есть это временные благословения, присущие этой жизни. Но самоправедные люди всех эпох — иудеи, паписты, сектанты и др. — путают и смешивают эти благословения, ибо они не видят различий между благословениями физическими и духовными. Поэтому они говорят: “Мы имеем Закон. Он благ, свят и праведен. Следовательно, мы оправдываемся им”. Кто же отрицает, что Закон благ и т.д.? Но, с другой стороны, он является также Законом проклятия, греха, гнева и смерти. Посему здесь должно делаться следующее различие: Бог имеет двойное благословение — физическое, для этой жизни, и духовное, для жизни вечной. И мы утверждаем, что иметь богатство, детей и т.п. — это благословение, но лишь на “своем уровне”, а именно — в этой жизни. Но для вечной жизни недостаточно иметь физические благословения, ибо неправедные люди процветают и имеют их больше всех. Также недостаточно обладать мирскою праведностью и праведностью с точки зрения [государственного] закона, ибо неблагочестивые люди также весьма преуспевают в этом. Бог распределяет эти Свои дары в мире обильно как среди благих, так и среди порочных, точно так же, как “Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных” (Мат.5:45). Ибо Он великодушен и добр по отношению ко всем. И Ему ничего не стоит весь сотворенный [Им] мир подчинить неправедным. В Рим.(8:20) говорится: “Тварь покорилась суете не добровольно...” Посему те, кто имеют только физические благословения, не являются за счет этого сынами Божиими, духовно благословенными в глазах Божиих, каковым был Авраам. Они прокляты, как говорит Павел: “Все, утверждающиеся на делах закона, находятся под клятвою”.

Павел мог бы сказать об этом более обобщенно: “Все, что вне веры, находится под проклятием”. Он не делает этого, но выбирает нечто такое, что, кроме веры, является наилучшим, величайшим и любимейшим из всех физических благословений мира, а именно — Закон Божий. “Хотя он действительно свят и учрежден божественным образом, — [как бы] говорит Павел, — он все же не достигает ничего иного, кроме ввержения всех людей в проклятие и удержания их под этим проклятием”. Если божественный Закон повергает людей в проклятие, то тем более все остальные законы и благословения делают это. Для того чтобы всем было ясно, что подразумевается под словами: “Быть под проклятием”, Павел приводит свидетельство из Писания:

“Ибо написано: проклят всяк, кто не исполняет постоянно всего, что написано в книге закона”.

Этим свидетельством, взятым из Втор.(27:26), Павел стремится доказать, что все, находящиеся под Законом, или под делами Закона, прокляты, то есть во грехе, под гневом Божиим, под властью вечной смерти и всех пороков. Ибо, как было сказано ранее, он говорит не о физическом или политическом проклятии, но о проклятии духовном и вечном, о проклятии вечной смерти и ада. Это удивительное доказательство, потому что Павел доказывает заявление: “Все, утверждающиеся на делах закона, находятся под клятвою”, на основании отрицания, взятого у Моисея: “Проклят всяк, кто не исполняет постоянно всего, что написано...” Эти два заявления — Павлово и Моисеево — находятся в полном противоречии между собою. Слова Павла сводятся к следующему: “Всякий, кто совершает дела Закона, проклят”. Моисеево же утверждение таково: “Всякий, кто не совершает дел Закона, проклят”. Как же это может быть согласовано? Или (тем более) как же одно может быть доказано на основании другого? Что же это за доказательство, спрашиваю я вас, когда я стремлюсь доказать утверждение: “Если... хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди” (Мат.19:17), на основании утверждения: “Если ты не соблюдаешь Заповеди Божьи, то войдешь в жизнь вечную”? Не буду ли я на основании этой фразы доказывать обратного? Хорошенький способ доказательства! И все же метод доказательства, используемый Павлом, очень схож с ним. Никто не понимает этого фрагмента, если он не имеет правильного учения об оправдании. Иероним в поте лица трудился над ним, но так и оставил его необъясненным.

Несомненно, Павел более подробно рассматривал данный вопрос, когда навещал галатов. В противном случае они не поняли бы того, что Павел имеет в виду, поскольку здесь он касается его лишь вкратце и мимоходом. Но поскольку они уже слышали ранее, как он истолковывает данный вопрос, стоило ему лишь напомнить, и они вспомнили все. Две эти фразы не противоречат друг другу, они находятся в полном согласии. И мы учим аналогичным образом: “Не слушатели закона праведны пред Богом, но исполнители закона оправданы будут” (Рим.2:13), хотя, с другой стороны, те, кто совершают дела Закона, прокляты. Ибо учение об оправдании гласит: “Все, что вне веры Авраама, проклято”, хотя оправдание Закона должно исполниться в нас (Рим.8:4). Человеку, не знающему учения о вере, эти утверждения кажутся совершенно противоречивыми и абсурдными, потому что это звучит так: “Если вы исполнили Закон, то вы не исполнили его. Если же вы не исполнили Закона, то вы исполнили его”.