Шрифт:
Кухня оказалась еще грязней прихожей. Крохотное пространство было загромождено пустыми банками, коробочками, мятыми пакетами, и повсюду висели тряпки. Маленький столик покрывала липкая клеенка в коричневых разводах.
Ольга опустилась на табуретку.
– Говорите.
Я, не дождавшись приглашения садиться, тоже сел и неожиданно для самого себя выпалил:
– Вы ведь хорошо знали Ирину Медведеву?
– Какую? – без всяких эмоций поинтересовалась Оля.
– Вашу студентку из УПИ.
– Вроде была такая… я плохо помню.
Я покачал головой. Да она великолепная актриса! Ладно, не хочет по-хорошему, пожалеет об этом!
– Ольга Марковна!
Хозяйка подняла бесцветные глаза.
– Что?
– Я сотрудник частного детективного агентства «Ниро», вот моя лицензия.
Преподавательница молча посмотрела на бумажку и снова не выказала никакой растерянности, испуга или удивления.
– Ну и что?
– Меня наняли расследовать дело о пропаже Ирины Медведевой.
– Ну и что?
– Следы привели меня к вам.
– Ну и что?
Я обозлился. Однако у дамочки железные нервы, просто из стальных тросов, и незаурядные способности к лицедейству.
– Ирина Медведева была любовницей вашего мужа, вы хотели ее убить!
– Ну и что?
– Где тело Иры?
– Какой?
– Медведевой!!! Любовницы вашего мужа!!!
– Какого?
– Романа! – рявкнул я, теряя остатки самообладания.
– У меня нет супруга, – монотонно, словно не слыша собеседника, заявила Ольга.
Я постарался взять себя в руки. Дама хочет показаться ненормальной, дабы избежать возмездия за содеянное, но ничего у нее не получится.
– Сейчас вы вдова, но еще несколько месяцев назад были женой Романа.
– Ну и что?
– Он завел любовницу, Иру!
– Ну и что?
– Вы ее убили?
– Да? Ну и что?
Я почувствовал смертельную усталость. Ей-богу, лучше грузить мешки с камнями, чем беседовать с этой особой. Однако она умна. Вместо того чтобы врать, возмущаться, отрицать очевидное, прикинулась имбецилкой. Гениальное поведение. Девять человек из десяти, поняв, что имеют дело с умалишенной, встали бы и ушли. Но я упорный и очень сообразительный. Ладно, посмотрим, кто кого переиграет.
– Где спрятано тело?
– Чье?
– Ирины Медведевой.
– Это кто?
– Любовница вашего мужа.
– Какого?
– Романа.
– Ну и что?
– Вы ее убили.
– Ну и что?
– И спрятали труп.
– Где?
– Что?
– Тело?
– Чье?
– Ирины Медведевой.
– Это кто?..
Мы прошли семь раз по кругу, и я вспотел. Ольга же сидела совершенно спокойно. Мне очень не хотелось признавать свое поражение, но стало понятно, что у этой нахалки более крепкая нервная система, чем у Ивана Павловича, и, вероятней всего, мне сейчас придется уходить несолоно хлебавши.
Внезапно хозяйка встала, вынула из шкафа железную банку с малосъедобным печеньем датского производства, открыла крышку и принялась поедать одну печенюшку за другой…
Я с удивлением наблюдал за ней. Одно печенье упало на пол и развалилось на мелкие кусочки. Ольга присела и стала осторожно подбирать крошки. То, что оказывалось в руке, она ничтоже сумняшеся клала в рот и съедала вместе с грязью.
Я растерялся.
– Ольгушка, – донесся из коридора веселый, чуть картавый голосок, – а почему у тебя дверь не заперта? Ай-яй-яй! Нехорошо!
В кухню быстрым шагом вошла молодая женщина с туго набитой сумкой. Увидев меня, она попятилась и воскликнула:
– Вы кто?
Я моментально протянул ей свои документы и постарался вкратце описать ситуацию. Пока я говорил, Ольга сидела у стола на полу, тупо глядя в стену.
Молодая женщина вдруг сказала:
– Все ясно. Меня зовут Светлана, я сестра Ольги. Вы уже поняли, что она больна?
Я осторожно ответил:
– Сначала мне показалось, что Ольга Марковна прикидывается ненормальной, чтобы избежать разговора со мной, но, когда она вдруг внезапно съела почти всю коробку печенья, я стал сомневаться в ее вменяемости.
– Если подождете пару минут, – сказала Света, – я уложу Оленьку, и мы сможем поговорить.
С этими словами она помогла сестре встать и увела ее.
Я остался на некоторое время на кухне один. Хотелось курить, но вокруг не нашлось ничего, похожего на пепельницу, да и закуривать без разрешения хозяев неприлично.
Наконец Светлана вернулась.
– Хотите чаю? – спросила она.
Я кивнул, на самом деле я не испытывал никакого желания пить чай из не слишком чистых чашек. Впрочем, Светлане небось тоже неохота сервировать стол. Мы с ней оба заложники хорошего воспитания. Света, подавив вздох, начнет готовить чай, я с натянутой улыбкой буду пить отвратительный напиток. Ей-богу, чем дольше я живу, тем больше понимаю, что родители зря стараются привить своим детям отличные манеры. В первую очередь следует спросить себя: