Шрифт:
Мефистофель
– Ну, – сказал Мефистофель, – кто примет мое предложение?
– Только не я, – фыркнула Черепаха.
– И не я, – сказал Фауст. – Одного раза с меня хватит. Я пас.
Все посмотрели на Ахиллеса.
Тот эффектно выдержал паузу, потом медленно кивнул.
Мефистофель так и расцвел.
– Да ты с ума сошел, – сказала Черепаха.
– Ты не знаешь, с кем связался, – сказал Фауст.
– Я Трою брал, – гордо сказал Ахиллес. – Подумаешь.
– Ты подумай, что на кону… – пробормотал Фауст.
– Так, все, – сказал Мефистофель. – Он сделал выбор. Что тебе нужно, Ахиллес?
– Деньги.
Мефистофель подвинул к Ахиллесу бумагу и перо.
Ахиллес быстро написал что-то на бумаге, расписался, медленно подвинул бумагу на середину стола.
Фауст и Черепаха уставились на бумагу.
Ахиллес и Мефистофель неотрывно глядели друг на друга.
Длилось это долго.
В воздухе немного запахло серой.
Потом Мефистофель улыбнулся:
– Вскрываюсь!
– Что у тебя?
– Две пары. Короли и тузы.
– Не катит, – расплылся в улыбке Ахиллес. – Три двойки.
Он сгреб со стола свою долговую расписку на сто драхм и все деньги.
– Ты блефовал с тремя жалкими двойками?!
– Он Трою брал, – напомнил довольный Фауст. – А кто сдает?
– Я, – сказала Черепаха. – Поехали, пять карт втемную… 8
8
ОК, здесь я должен сделать признание. Вся сцена навеяна одной из серий M*A*S*H, где Пирс и Макинтайр резались в покер. Оттуда же взята и пара реплик.
Для физиков…
– Тут что-то написано, – сказала Черепаха.
В лапах у нее было яблоко.
– «Прекраснейшей», – сказал Ахиллес. – Это Яблоко Раздора. Когда ма и па решили пожениться, они забыли пригласить…
– …фею, и она подкинула тебе веретено? – спросила Черепаха.
– …Эриду, и она подкинула яблоко.
– Идея та же.
– Угу.
– Три богини поцапались из-за фрукта. Ничего себе, повод для десятилетней войны!
– Масштабность войны, – сказал Ахиллес, – напрямую связана с красотой замешанных в ней женщин.
Черепаха повертела яблоко так и сяк:
– «…и обратно пропорциональна квадрату расстояния между ними», – прочитала она.
… и лириков
– Хватит ржать! – возмутился художник.
– Она строит мне рожи, – огрызнулся Ахиллес.
– Сдуй щеки, модель, – сказала Черепаха.
– Ты завидуешь.
– Лучше нарисуйте его пятку.
– Я сам решу, что рисовать. Хватит ржать.
– Я не ржу, я герой. Я смеюсь.
– Тогда сдерживайся хотя бы.
– Так?
– Лучше бы ты ржал.
Ахиллес закатил глаза. Черепаха состроила очередную рожу. Ахиллес поборолся со смехом, и снова безуспешно.
Художник гневно швырнул кисти:
– Все! Вон отсюда!
– Как же ты меня дорисуешь? – поинтересовался Ахиллес.
– О, тебе понравится, – ядовито сказал Да Винчи. – Линия губ уже есть.
Рыбалка
– Нет, ребята, никакой рыбалки! – твердо сказал Поликрат.
– Да брось ты, – сказал Ахиллес. – Посидишь рядом, на бережку…
– Подумаешь, проблема, – добавила Черепаха. – У каждого свои милые причуды.
– Например? – подозрительно спросил Ахиллес.
– Например, стрела в пятке. Или безнадежные попытки догнать самую медленную амфибию на планете. Я уж не говорю о твоем дружке, который десять лет воевал, а потом столько же добирался домой. Или…
– Достаточно, – кисло сказал Ахиллес.
– На этом фоне Поликрат, который выкидывает свой перстень в море, а потом находит его в рыбе, выглядит довольно обыденно. Миф как миф.
– Вы не совсем понимаете, – сказал Поликрат.
– А что такое?
– Я не его нахожу.
– То есть, – задумчиво сказал Ахиллес, – возможна ситуация, когда ты выкидываешь перстень, а на завтрак получаешь мясорубку в камбале?
– Нет.
– Нет?
– Что-то вроде закона сохранения перстней, – мрачно сказал Поликрат. – Я нахожу не тот же перстень, который выкинул. Разные попадаются.
Ахиллес и Черепаха переглянулись.
У обоих в глазах мелькнул меркантильный огонек.