Джоах покачал головой. Они не успеют вовремя.

Он оттолкнулся от перил.

— Куда ты собрался? — крикнула Кесла.

— Предупредить Ричальда! Нужно увеличить скорость! — Джоах силился не свалиться с ног под бушующим с кормы ветром. Он склонился под его порывом.

— Позволь мне! — проговорила Кесла. Она легко отбежала от поручня, будто никакого ветра не было, и устремилась вперед, уверенно ступая по сотрясающейся палубе. Добравшись до лестницы на среднюю палубу, она махнула ему рукой. — Наблюдай! — После чего скользнула вниз по лестнице.

Через мгновение Джоах снова увидел ее, бегущую по средней палубе к вздыбленной корме. Он наблюдал за ней. Девушка была не только быстронога, у нее была грация лесной кошки. Смягчаясь, Джоах позволил ветру уволочь себя обратно к поручням.

На противоположной стороне змеиные ростки огненной энергии, кривясь, подползали к ним. Один цветок выпустил копье света в правый бок корабля. Он взлетел под углом, разлетевшись брызгами о корпус. Хоть и горячий, один цветок был не в состоянии прожечь корабль, но вскоре их число должно было неимоверно возрасти. Пока свечение охватывало землю под кораблем, новые колонны пламени разряжались в небе по обеим его сторонам, порождая лес сверкающих столбов.

Пока Джоах наблюдал, все больше и больше цветов накалялось.

Сайвин повела своего дракона к плоскогорью песчаных камней. Рагнарк уселся на скалистый выступ, восстанавливая дыхание.

Как только он вцепился когтями в насест, морщась, Сайвин начала тереть правую руку, но жгучая боль не унималась. Она взглянула на крыло дракона. Рагнарк слегка оттопырил его в сторону, словно раненая чайка. Край все еще дымился. Густой запах прожженной шкуры дракона наполнил ночной воздух.

К счастью, это был всего лишь отраженный удар. Им повезло обойтись столь малыми потерями. Вьюн жестоко бился, стреляя и гоняя их по всему небесному своду. Пока они летели, растение, казалось, разобралось в их непонятной тактике, предугадывая их движения. К счастью, они добрались до конца поля быстрее, чем вьюн научился охотиться на драконов.

— Корабль идет, — проговорил Рагнарк.

Сайвин изогнулась. Над полем в ночном небе она заметила «Неистового орла». Медлительному кораблю угрожало нападение.

— Матерь всемогущая…

Световые побеги рассекли небо. Пока она наблюдала, огонь угодил в паруса, и они вспыхнули, словно промасленный факел.

— Мы должны помочь им, — вымолвила Сайвин.

— Не могу, родная. — Рагнарк попытался поднять крыло. Она почувствовала судорогу, охватившую ее собственную руку. — Слишком далеко…

Сайвин тяжело вздохнула. Огненный удар оказался хуже, чем она думала.

— Я подвел тебя, родная. — Тоска, охватившая его сердце, была еще хуже, чем сведенное судорогой крыло.

Сайвин наклонилась и погладила его шею.

— Нет, мой дракон. Нет. — Она смотрела на осажденный корабль, пылающее облако в ночном небе, и молилась за него. Это было все, что она могла сделать.

Когда «Неистовый орел» завис над полыхающим полем, Джоах помчался к товарищам, собравшимся на корме. Над его головой подожженный фок был срезан и отлетел. Эльфийские моряки по цепочке передавали друг другу недра с водой, чтобы смочить канаты и остановить тление фок-мачты.

Джоах вскарабкался по кормовой лестнице. Корабль начал погружаться в густой дым. Его дощатые бока были прожжены ударными выпадами раскаленных побегов. Подскочив, Джоах закричал Ханту и Ричальду:

— Нужно подняться выше! Прикрыться килем от цветков!

— Ричальд пытается, — проговорил Хант. — Но он связан с кораблем; каждый удар ослабляет его.

Приблизившись, Джоах услышал стоны эльфийского лорда, увидел его лицо, похожее на маску боли. Кесла суетилась возле высокой фигуры.

— Нужно найти способ помочь ему.

Джоах поискал ответа в небе, изо всех сил желая, чтобы сестра была сейчас рядом. Им нужна была магия Елены. Холодный огонь или огонь ведьмы — все бы сейчас пригодилось. Что угодно, чтобы одолеть этот сорняк!

Позади него раздался оглушительный взрыв. Палуба накренилась, отбросив его на дощатый пастил. Он перевернулся. Прорастая сквозь среднюю палубу, в небо взвилась струя света, пронзив правую нижнюю часть корабля. Куски горящих досок ринулись вверх, описывая круги. Грот полыхал в огне.