Попробуйте определить, что несет в себе опасность, а что нет: Hillside Bloom, [127] Sweet Cream, [128] Sheer Chiffon. [129]

По утрам я спускаюсь вниз, и мне жалко выводить гнедую из сухого стойла на дождь. Временами дворники не справляются с потоками воды, и приходится останавливаться посреди дороги, чтобы переждать. Шум дождя заглушает даже перебранку сигналов на перекрестках. Уже никто из моих коллег не следует неписаным правилам парковки — все, и я в том числе, жмутся поближе ко входу, чтобы поменьше прыгать по лужам.

Мертвая неделя. Даже Марципан понимает, что ничто не способно завлечь покупателей в Хоум Центер, пока Weatherbell [130] не сыграет отбой.

Moody Mist [131] у меня в голове соответствут погоде. Silhouette Gray, [132] одетый в Puritan Black [133] грозит мне своим Stiletto. [134]

Мы по большей части слоняемся по ангару. Дежурные анкдоты и шутки про погоду давно иссякли. Тянет ко входу: посмотреть, не появились ли какие просветы в облаках, проверить, как там мокрая гнедая.

Foggy Day [135] скрывает даже Gatepost. [136] Выхожу еще на пару шагов под Shaded Porch [137] и высматриваю знакомый Silverpoint [138] гнедой. Стоит, мокнет.

Возвращаюсь назад к своим краскам. Мой Wet Moccasin [139] оставляет на полу мокрый Footprint. [140] Меня окружает Gray Mystic, [141] мне надо хранить от всех мой Soft Secret. [142]

Дождливую скуку нарушает полицейская машина, которая паркуется… Где бы вы думали? — Правильно, на месте, выделенном для инвалидов. Им можно по праву, думаю — инвалиды умственного труда. Пара молодых ребят в голубых рубашках преъявляют нам несколько фотографий каких-то типов. У меня отличная память на лица, могу поклясться на Коране и Библии, что эти рожи никогда даже мельком не видел.

Кроме последней… Марио.

Надо признаться, что реакция у полицейского отменная.

— Знаешь его? — следует мгновенный вопрос, а я даже еще не успел сообразить, как мне реагировать.

Киваю.

— Знакомый, родственник?

— Нет, — мотаю головой, — кажется, видел в магазине.

— Как зовут? — подтягивается второй полицейский.

— Понятия не имею.

— Не его — тебя.

— Влади.

— Посиди пока, Влади, мы сейчас с другими закончим, а потом несколько вопросов зададим. Не возражаешь?

— Пожалуйста, — пожимаю плечами, стараясь сделать как можно более равнодушный вид.

— Что ты можешь сказать об этом человеке? — наблюдатель сидит напротив меня, а его товарищ взгромоздился в отдалении на стол и качает ногой.

— Ничего.

— Ты уверен, что видел его здесь в Хоум Центре?

— Наверное.

— Точно?

— Лицо кажется знакомым, — я стараюсь выглядеть совершенно нейтральным и незаинтересованным.

— Хорошо. Попытайся представить момент, когда ты его видишь. Как это было?

— Хм, — смотрю на своего собеседника в упор, опускаю голову и тру руками лицо, потом снова смотрю ему в глаза, — по-моему, он купил какой-то растворитель и еще WD-40.

— Давно?

— Сравнительно недавно.

— Как недавно?

— До дождей.

— До первых дождей или до последнего потопа?

— До первых, кажется…

— Тогда уже с месяц, получается, прошло. Ты уверен?

Киваю задумчиво.

— Ладно. А как он был одет?

— Обычно.

— Как это обычно? Как ты? — смеется.

— Нет, — тоже смеюсь и всеми силами делаю вид, что вспоминаю, — кроссовки, джинсы, кажется, рубашка в клетку… ну обычно так.

— Он еще что-нибудь покупал?

— Тележки у него точно не было.

— Может, еще что вспомнишь?

— Да нет.

— Хорошо, Влади, спасибо, — оба жмут мне руку.

— А что случилось то?

— Тайна следствия, — полисмены смеются и уходят.

Меня окружают охочие до сплетен сослуживцы и, поверьте, им требуется гораздо больше времени, чем полиции, чтобы убедиться в моей невинности и непричастности. Я горд тем, что доблестная полиция меня не раскрыла. Я проявил завидное самообладание и ничем, кроме первоначальной реакции на фотографию Марио, себя не выдал.