— Сиди здесь! — сказал Франц Джонни. — Если со мной что-нибудь случится, немедленно извести Рихарда и Алешу. А если все пойдет как по маслу, чуть позднее приходи сам. Но сделай вид, что мы с тобой незнакомы, ты меня понял?

Франц спустился на мостовую и подошел к баррикаде.

— Ну, что тут у вас происходит? Торгуетесь, как на базаре! — крикнул он, подойдя ближе. — Какие-нибудь разногласия?

Парни из гитлерюгенда, как по команде, повернулись к нему.

— А это еще что за диковинное зрелище?! — продолжил Франц. Говорил он на этот раз очень громко и поразительно четко. — Да и как тут не удивиться: автомобиль и мужчина, который вывез погулять свою даму, и все это в часы, когда решается судьба всей нации!

— Что вы себе позволяете?! — гаркнул мужчина в униформе, и его мясистое лицо налилось кровью. — Да я вас…

— Вы уже ничего не можете! — грубо оборвал его Франц. — Сейчас, когда каждая машина, каждый литр бензина должны идти на нашу героическую борьбу, здесь кто-то так гудит, как будто едет в отпуск!

— Да я вас за такие слова…

— Ваши документы! — решительно потребовал Франц.

— Вы слышите, я…

— Вы себя уже показали, кто вы такой! Итак, не тяните время, ваши документы!

— Вы, вы!.. — запыхтел мужчина.

— Побыстрее!

Вдруг мужчина начал шарить короткопалыми руками под униформой, но вместо того чтобы достать документы, он полез в кобуру, которую носил под мундиром.

Франц, видимо, рассчитывал на подобную реакцию. Он мигом дослал патрон в патронник.

— Так дело не пойдет! — крикнул он. — Руки вверх!

Мужчина в униформе заколебался.

— Руки вверх! — проревел Франц диким голосом.

Толстяк растерянно вытянул вверх свои пухлые руки, однако пистолета не выпускал.

— Так, а теперь бросай оружие!

Пистолет упал на мостовую.

— Вы еще ответите за все это, — пропыхтел мужчина.

— Ответить? Я отвечу, — уже спокойно произнес Франц. — И тогда я расскажу: сюда прибыл какой-то подозрительный тип, который хотел укатить в тыл, отказывался предъявить документы, что дьявольски смахивало на бегство и на трусость перед врагом. Хуже того, он даже требовал, — тут Франц описал карабином круг, — он требовал от этих преданных фюреру юных солдат открыть уличную баррикаду, и все это в тот момент, когда каждую минуту можно ждать большевистского наступления. Я надеюсь, вам уже ясно, что это будет значить для вас?

— Но… — начал было мужчина.

— Никаких но, — прервал его Франц. — Вам известен приказ фюрера от шестнадцатого апреля, не так ли? Тогда вы должны знать. На вас почетный мундир национал-социалиста, который вы только что хотели позорно осквернить!

— Вы не имеете права! — проорал мужчина.

— А, катись-ка ты ко всем чертям! — крикнул Франц, с отвращением скривив рот.

Мужчина в униформе бессильно опустил руки.

— Что это значит?

Франц не ответил. Он лишь коротко кивнул в том направлении, откуда приехала машина.

Толстяк сделал несколько шагов к машине.

— Стой! Машина останется здесь! Она конфискована!

Мужчина, взявшись за ручку дверцы, отдернул руку назад, настолько он стал безвольным.

— Дама пусть выйдет, — учтиво распорядился Франц.

Парни из гитлерюгенда весело засмеялись.

— Дружище, камерад, — крикнул Францу веснушчатый, когда мужчина в униформе и женщина в шубе исчезли из виду, — но ведь он же развалится по дороге!

— Пожалуй, было бы справедливее пристукнуть на месте эту трусливую свинью! — заметил кто-то из юнцов.

Джонни тем временем уже затерялся среди парней. Он слышал, как Грилле сказал, обращаясь к Францу:

— Я тебе сегодня утром не поверил, честно говоря, камерад. Когда ты тут появился впервые, я тебя причислил к пораженческим элементам.

— Так можно и обмануться, — возразил Франц, нагибаясь за пистолетом толстяка, который все еще валялся на мостовой.

— Что делать с машиной?

— Она находится на вашем боевом участке и, следовательно, принадлежит вам.

— Спасибо, — поблагодарил Грилле.

— Ладно. — Франц усмехнулся, закинул за спину свой карабин, бросив на Джонни беглый лукавый взгляд. — А теперь я должен вновь вас покинуть. Я буду с моим отрядом совсем рядом.

— Я буду рад, — заметил Грилле, — ещё раз встретиться с вами.

— А, собственно говоря, почему бы и нет? — Франц уже не усмехнулся, а прямо-таки оскалил зубы, и его темно-багровый шрам на щеке заходил взад и вперед. — Вполне может быть, что вам снова понадобится помощь от нас, старых волков, не правда ли?