Прочтите также, что сказано в Пс.(77:31): “... Убил тучных их, юношей Израилевых низложил”. Этим он как бы говорит: “Остатки и смиренные были спасены, но самые благородные были ослеплены, как в случае, когда вся кисть выбрасывается прочь, и только одна виноградинка сохраняется”.

Эти остатки [символически] представлены несколькими бедными людьми, оставленными на земле во времена Вавилонского изгнания, когда царь и царица, князья и пророки, то есть все могущественные, мудрые и святые отправились в изгнание. Так и в наши времена иудеи отправились в самое настоящее Вавилонское изгнание неверия. Все благородные находятся в этом изгнании, и остались лишь некоторые. И это именно то изгнание, которое Иеремия оплакивает в своей погребальной песни, даже в те давние времена видевший в Духе - что это означало.

Все это также символически представляется в истории о рабе амаликитянина (см. 1Цар.30:11 и далее), которого бросил госопдин, уйдя вперед со своим полчищем и награбленным добром. По этой же причине Исаия говорит о тех нескольких людях, оставленных в Израиле (Ис.10:18-19): “И славный лес его и сад его, от души до тела, истребит; и он будет, как чахлый умирающий. И остаток дерев леса его так будет малочислен, что дитя в состоянии будет сделать опись”. Деревья этого леса - люди синагоги, очень густые и высокие в невежественном множестве ее детей.

И они названы “остатком”, потому что они были оставлены, что явственно следует из данного утверждения Исаии. Ибо, когда другие были изгнанны на погибель, Он сохраняет этих одних для Себя, как семя для другого народа.

28. “Ибо дело оканчивает и скоро решит по правде...”[47] Это завершение [“окончание”] ссылается на Дух и на букву, то есть на то, что плоть и мудрость плоти никак не способны постичь праведности и мудрости Божьих. Таким образом, необходимо, чтобы это Слово праведности и мудрости, которое является Словом веры, было укорочено и сокращено - так, чтобы оно не могло простираться на плоть, мудрость и на праведность плоти, равно как не могло полагаться на нее или захватываться ею. Поэтому плотские люди должны быть оскорблены им [Словом веры], остаться вне его и быть отсеченными от него [то есть лишенными его].

Ибо до того, как это Слово веры, Слово Духа было явлено, все было в тенью и образом [приблизительно] из-за медлительности иудеев - Слово было незавершено и, таким образом, легко понималось всеми, потому что оно говорило образно о вещах, которые могли быть постигнуты чувствами. Но когда образы и вещи [явления, объекты] постигаемые чувствами, были исключены, Бог начал изрекать сокрытое Слово Духа, которое является Словом веры, и, таким образом, Он начал порождать законченное и завершенное Слово, которое в то же самое время неизбежно должно быть лишено всех образных и символичных выражений. Таким образом, все, кто привержен этим символам и образам [знамениям], были отсечены [отделены], или, скорее, Слово было отделено от них.

Но факт заключается в том, что Он говорит об “окончании” [отсечении Слова], скорее, чем об отсечении причины, по которой эти люди пали. Ибо он отвергает реальность, которая может быть видимой, и будущее, которое не может быть видимым. Он не показал [реальности и будущего], им Он дал только Свое Слово. Таким образом, тот, кто не верует - погибает, потому что он не удовлетворен Словом и негодует по поводу того, что ему отказано в реальности.

Но для тех, кто “прерывает” и “оканчивает” себя, это Слово порождено к праведности - для других же оно дано ко греху и неправедности из-за их неверия. Ибо это Слово, которое “окончено и решено по правде”, то есть праведны все те, кто веруют в это Слово. Но они не веруют, покуда пленяют свой разум невидимым и отсекают себя от рассмотрения всего видимого. Ибо это Слово “совершено” так же в том смысле, что оно отсечено [обрублено, отрезано] и отделено от всего видимого, и ничего из видимого оно не обещает и не проявляет, но все это отвергает, отсекает и нам заповедует отвергать. И оно делает так потому, что оно является “оконченным” Словом, то есть Словом совершенным, которое не может означать ничего, кроме совершенного и окончательного. Ибо каждое слово, которое означает или провозглашает нечто видимое или сотворенное, не является завершенным или совершенным словом, потому что оно провозглашает лишь часть, а не все явление, то есть что-то такое, что не удовлетворяет всего человека целиком, но щекочет лишь его плоть и его чувства. Но если оно должно провозглашать то, что совершенно и что удовлетворяет всего человека целиком, то нужно, чтобы оно не провозглашало ничего из того, что удовлетворяет плоть и ничего из сотворенного или видимого, но одного лишь Бога. Таким образом, в самом деянии завершения оно прервано, и, с другой стороны, в прерывании оно завершено. Ибо его завершение - для Духа, потому что оно провозглашает вещи, которые благотворны для Духа. Прерывание же его направлено против плоти, ибо оно отвергает вещи, которые хороши для плоти. Так слово буквы или ветхий образ, напротив, был несовершенным и незавершенным в том, чему он соответствовал, и [этот ветхий образ] понимался в рамках преходящих явлений и обетований, и по этой причине он был, скорее, продлен и растянут, чем сокращен. Ибо это побудило Дух все более и более удаляться от того, что было благим в Его глазах, и от понимания этих благих вещей.

Короче говоря, как слово Закона было словом, понимаемым по-плотски, несовершенным и растянутым или продленным, так и Слово Духа, то есть духовно понимаемого Закона, является завершенным и сокращенным Словом.

Оно было несовершенным словом потому что не показывало того, что означало. И по этой причине оно было распространено или продлено, потому что оно все больше и больше вело к несовершенному и плотскому, поскольку оно не могло показать, что является духовным, поскольку оно рассматривалось и понималось по-плотски. Точно так же, как в случае со знамением [знаком]- до тех пор, пока люди его принимают вместо того, что оно означает, они не обладают самим символизируемым явлением или предметом. И поэтому, в конце концов, такое слово ведет не к “праведности”, но, скорее, к порочности, лжи и тщете.

С другой стороны, Слово Евангелия является завершенным, потому что оно дарует то, что означает, а именно - благодать. Таким образом, оно также прервано, потому что оно не откладывает то, что оно означает - действительно, оно как бы отрезает себя от всего, что затягивает его принятие и препятствует этому. Следовательно, оно даже сокращено в праведности, потому что оно предусматривает праведность для тех, для кого оно окончено и сокращено, и это происходит через веру.

Отсюда следует, что Слово нового и ветхого законов - одно и то же, и лишь согласно нашему пониманию или недостатку понимания, оно описывается как совершенное или несовершенное, сокращенное или продленное. Понимающие святейшее Евангелие на языке собственной надменности или своих заблуждений (как поступают еретики и индивидуалисты)[48], делают для себя несовершенное слово из совершенного и продленное слово из сокращенного, то есть они делают тщетное, лживое и бесполезное слово.

Ибо Слово Христово не может быть принято, если все остальное не отвергнуто и не обрублено, то есть разум должен быть пленен и всякая мысль смиренно подчинена. Так как большинство людей упорствует в своей надменности и не принимает Слова или, скорее, не пленены им, то лишь остаток спасен, Слово прервано в тех, кто погибает, но завершено в тех, кто верует. И это является аллегорическим [иносказательным] “прерыванием и окончанием”, то есть буквальным значением духовного Слова. И все же это происходит от морального значения. Ибо Слово Духа говорит не ко всякой надменности и самоудовлетворенности, и поэтому оно неизбежно должно говорить не ко всем людям, которые надменны и “мудры” в своих тщеславных помыслах, и оно отделяет [отрезает] себя от них. Поэтому образное “сокращение” подразумевает сокращение аллегорическое [иносказательное]. Ибо, так как Слово совершенствует и завершает смирение и чувство подчиненности себя, оно также завершает и совершенствует всех людей, которые смиренны и которые покорили свой разум. И, таким образом, это моральное завершение предполагает также завершение аллегорическое.