Может, я в одночасье поглупела?

— С одной стороны, не стоит афишировать это событие, с другой — от кого нам прятаться? Я тут подумал, чем раньше все узнают, что ты стала моей женой, тем лучше. Но фотографии для прессы не нужны. Я пригласил пару своих журналистов на церемонию, они напишут, что нам надо и как. Небольшая статья-объявление в центральных газетах и журналах с интервью новобрачных — вполне достаточно.

— Да.

— Ты ответишь на их вопросы?

— Конечно.

— Я подскажу, что говорить. А ресторан? К чему куда-то ехать? Вчера были — ничего экстраординарного, правда?

— Э-э-э…правда, — чушь какая!

— Нам хорошо вдвоем — вдвоем и отпразднуем. Правильно? — спросил, поглаживая мое бедро.

— Правильно.

— Значит, я верно решил?

— Конечно.

— Малыш, с тобой все хорошо?

Не знаю, — пожала плечами, стойко глядя на Бройслава в зеркало. Чувствовала я себя отлично, но странно — в голове ясно, но с мыслями туго, на душе спокойно, а сердце от чего-то колотится в тревоге.

— Хочешь меня? — спросил, целуя мне шею, плечи.

Вот отчего волнительно, — сообразила и потянула подол платья вверх.

— Нет, — Бройслав накрыл мою руку своей ладонью, останавливая. — Не сейчас, позже. Нас ждет завтрак, а гости уже собираются. Нехорошо заставлять их ждать, правда?

— Да.

— Ну, улыбнись мне. Будь веселой, как подобает счастливой невесте.

И я послушно растянула губы в улыбке, нагнав в глаза задорного блеска.

— Умница, — одобрил мужчина. — Теперь побольше живости во взгляд, движения. Расслабься, будь собой и просто слушай меня. Ты ведь знаешь английский язык?

— Да.

— Насколько хорошо?

— Замечаний не слышала.

— Прекрасно. На все вопросы гостей будешь отвечать на английском. Венгерский понимаешь?

— Немного, — после вчерашнего. Но воспроизвести не берусь.

— Сделай вид, что совсем его не знаешь.

— Хорошо, — и легко.

— Моя любимая, послушная девочка, — улыбнулся Бройслав, поглаживая мои плечи, руки. — Ты не доставишь мне проблем сегодня, не огорчишь, правда?

— Я сделаю, как ты скажешь.

— Ты очаровательна, — улыбнулся шире, развернул к себе. — Обними меня, поцелуй жарко, покажи, как ты меня любишь.

Наверное, это был самый горячий поцелуй в моей жизни. Но что я делала, я не понимала, лишь слабо удивлялась себе, где-то далеко в глубине души смекнув, что неспроста веду себя как марионетка. Однако что и к чему сложить не могла, к тому же мне нравилось подчиняться Бройславу, и это ощущение было настолько острым и радостным, что вызвало сильнейшее возбуждение, сметавшее останки разумных мыслей.

— Точно так же поцелуешь меня при гостях, договорились?

— Да.

Он улыбнулся мне светло и радостно, обнял крепко, поцеловал в лоб.

— Спасибо, благодаря тебе, я самый счастливый человек на свете.

Торжество больше напоминало театральную постановку, а не свадьбу. Честно сказать, я вообще не воспринимала всерьез происходящее.

В огромной приемной зале толпилась та самая скромная пара приглашенных, в количестве сотни незнакомых мне людей, разряженных как на королевский прием, с намертво приклеенными к холеным физиономиям приветливыми улыбками и голодными, оценивающими взглядами барракуд. Они вели себя заученно, как куклы, я столь же заученно кивала на их приветствия, тупо хлопала ресницами, с натянутой до ушей улыбкой слушая приветствия и поздравления, и делала вид, что ни слова из их спичей не понимаю.

Святой отец, сухощавый, улыбчивый мужчина быстро провел церемонию заключения союза. Благословил и выдал краткую напутственную речь, столь же избитую и заученную, как текст из предвыборной агитлистовки депутата.

Мы с Бройславом столь же заученно покивали, выдали «да», обменялись кольцами и поцелуями и поставили подписи сразу в двух документах — в церковной книге и в брачном свидетельстве, что пододвинула нам дородная дама в жемчугах.

Я ни минуты не воспринимала церемонию как правду, я вообще ничего не воспринимала, только цеплялась за Бройслава как за последнюю надежду утопающего. Мне казалось, стоит отойти от него, стоит отпустить его руку, и я потеряюсь, пропаду во мраке, что мерещился мне за спиной. Пока же Энеску был рядом, все цвело вокруг, радовало и веселило, расцвеченное радужными красками то ли солнечного дня, то ли окружающих улыбок, то ли красотой украшенного зала.

Бройслав не отходил от меня, не отталкивал — обнимал, то и дело целовал то руку, то в губы. Он словно понимал мои страхи, потребность своего присутствия рядом и одобрения каждого моего слова, жеста. Я восхищалась им, возведя за чуткость и понимание в ранг ангелов, и мои глаза без тени фальши любили его образ с сияющим нимбом благородства вокруг чела.

То ли сон, то ли бред: интервью под четкую диктовку Бройслава, знакомство и светская болтовня с особо значимыми и нужными ему людьми, приглашенными на торжество. Обед в помпезной обстановке, кривые усмешки Гарика, стоящего у дверей и чутко следящего за каждым из присутствующих, гул одобрения на наши с Бройславом слишком частые и страстные поцелуи, рекламные щиты улыбок и тостов, «скромные» подарки и столь же `скромное' восхищение ими, благодарность, гремящая в парке музыка, вальс на траве и огромное количество воздушных шаров, отпущенных в небо. Потом проводы гостей, заверения, что все было «мило», "ждем вас к нам", "в среду дают премьеру, будет приятное общество — ваше присутствие обязательно", "ах, какая пара — вам нужно чаще бывать на раутах, чтобы подать пример остальным холостякам!". Все это развеялось как дым, как только последний гость покинул особняк.