– Так!

– Инна Семеновна, человек участливый, сначала согласилась помочь, но ей, для того чтобы совершить «мысленный посыл», нужно знать точный диагноз Гали.

Вовка на секунду остановился, перевел дыхание и продолжал:

– Извини, конечно, но, на мой взгляд, вся эта чертовщина с мысленными приказами полнейшая чушь. Но Топильская искренне верит в их силу. Она находит карточку Сорокиной и тут же отказывается ей помогать.

– Но почему Олеся Львовна записывала своих пациентов? Разве она не боялась?

– Чего? Она работает совершенно легально, у нее имеется патент на оказание «магических услуг». Отнюдь не все ее клиенты озабочены смертью близких, да и записи слегка подтасованы. Против фамилии Сорокиной стоит: отворот любовницы и приворот мужа навечно. Вообще ты молодец!

– Кто? – растерялась я.

– Ты.

– Я?

– Ну да, проявила смекалку, расторопность, изворотливость, сумела самостоятельно разобраться в некоторых ситуациях.

– Сейчас начнется ураган и пойдет снег, – прошептала я.

Вовка опешил:

– В жарком мае? С какой стати?

– Ты меня решил похвалить!

Костин сердито прищурился:

– Вовсе нет, тебе это просто показалось! Просто уму непостижимо, сколь глупа может быть баба! Лезешь везде длинным носом!

– Уж определись, пожалуйста, кто я: молодец или идиотка!

Вовка обозлился окончательно и заорал:

– Что за ерунда! Где мои сливки! Сколько можно ждать!

Из глубины кафе не спеша выползла официантка. В руках она несла поднос, на котором громоздились маленькие, порционные упаковки сливок. Девица приблизилась к нам и ссыпала на стол несметное количество лоточков.

– Незачем так нервничать? – известила она.

– Это что? – в полном изумлении спросил Костин.

– Сливки.

– Но их тут море!

– Сто штук, как вы просили, поэтому я и задержалась с выполнением заказа, – меланхолично пояснила девица, – пришлось в магазин гонять.

Вовка уставился на девицу, я на Костина.

– Но это же была шутка, – взвыл майор, – неужто непонятно!

Подавальщица дернула плечом:

– Фиг вас знает! Тот, кто поглощает эспрессо пивными кружками, вполне способен попросить к нему озеро сливок. Вот счет!

Расплатившись, майор подождал, пока официантка утопает на кухню, и, когда она исчезла из виду, гневно воскликнул:

– Все ты!

– Что?

– Идиотство! Эспрессо в пивной кружке.

– Ладно, согласна, я глупо пошутила, но сливки же заказал ты сам.

– И что теперь с ними делать?

– Не переживай, – успокоила я майора, – давай ссыпем их в пакет и отнесем домой.

– Кретинство, – бубнил Вовка, сметая в подставленную мной тару крохотные пластиковые формочки. – Глупей ситуации и не придумаешь. Хуже было лишь с Петькой, когда его жена застукала в кино с любовницей. Представляешь? Петька…

– Любовница! – закричала я. – Вовка! А с кем жил Леонид? Кто эта женщина, которая вместе с Ириной Глебовной задумала наказать Галину?

Костин сунул в пакет последнюю упаковку сливок и сердито ответил:

– Не скажу!

– Почему?

– Не хочу!

– Вовка!!!

– На суде узнаешь, – рявкнул Костин, – мучайся теперь! Пивная кружка!

Размахивая пакетом, он пошел к двери. Я посеменила за ним, вот уж не ожидала от приятеля такой детской вредности.

Как многие мужчины, Костин вспыльчив, но отходчив. Иногда он после очередного припадка гнева начинает оправдываться и говорит:

– Лучше не попадайтесь мне под горячую руку, раздавлю и не замечу.

Это правда, но потом Володя начнет укорять себя и оплачивать «похороны». Честно говоря, я не обращаю никакого внимания на его вопли, потому что люблю Костина за минуты раскаяния. А еще он, поняв, что несправедливо наорал на вас, начинает делать подарки. Лично я являюсь счастливой обладательницей тучи керамических фигурок, которые дарил мне раскаявшийся майор.

Зная об этой особенности приятеля, я подождала, пока он выкурит на свежем воздухе сигарету, и повторила вопрос:

– Так кто она?

– Не догадалась?

– Нет.

– А она была совсем рядом, тебя привело к ней абсолютно правильное размышление.

– Какое?

– Ты сделала логическое заключение: у кого в альбоме нет фото со дня рождения Леонида Сорокина, тот каким-то боком замешан в деле. Так?

– Точно.

– У Амбарцумовых снимок оказался на месте.

– Ага.

– А у Тины?

– Нет.

– И что, до сих пор ты не понимаешь?

Я попятилась.

– Ты хочешь сказать…