– Вы последний? – поинтересовалась я у мужика, стоявшего спиной ко мне.

– Да, – ответил он и обернулся.

Я охнула. Передо мной высился Леонид. Выглядел он прекрасно, казалось, Сорокин помолодел, лицо его покрывал загар, Леня похудел, был в модных джинсах. Встреча не обрадовала меня, впрочем, Леньку тоже, но хорошее воспитание взяло верх, и мы начали обмениваться вежливыми фразами.

– О! Привет!

– Здравствуй!

– Как дела?

– Прекрасно.

– Алиса здорова?

– Спасибо, учится в институте.

– Чудесно, а сам? – Нормально. Вот, женился!

– На Тине? – не утерпела я.

Леня кивнул:

– Естественно, мы любим друг друга. Да она сейчас подойдет, за кофе побежала.

Мне стало совсем нехорошо, встречаться с Тиной мне хотелось еще меньше, чем с Сорокиным. Но, не зная, каким образом уйти, я продолжала топтаться у тележки.

– Мама умерла, – неожиданно тихо сказал Леня, – недолго на нарах мучилась, сердечный приступ, в минуту ушла.

– Не захоти она извести Галку, сейчас бы жила, – внезапно вырвалось у меня.

Леня покраснел:

– Галина первая задумала гадость, мы только решили ей отомстить!

– Мы? – повторила я за ним. – Ты что имеешь в виду?

Глаза Сорокина заметались по сторонам:

– Ну, в смысле мама, я машинально так сказал, «мы»! Имея в виду маму, я всегда говорю «мы»… такая привычка.

Я перестала слышать его бормотание. Вот оно что! Конечно же, Леня был в курсе аферы, задуманной матерью и Тиной, и не случайно он в роковой день убийства Гали, в выходной день, отправился на работу. Как же я не догадалась об этом раньше! Ай да Ирина Глебовна! Ни одним вздохом, ни одним взглядом не дала понять об участии сына в подготавливаемом убийстве ненавистной Гали.

– Чего стоишь словно пень? – раздался за спиной злой, грубый голос.

Я обернулась. К тележке Лени приближалась Тина.

– Давай двигайся к кассе, – раздраженно вымолвила она, – времени нет тут прохлаждаться.

Сорокин посмотрел на жену ненавидящим взглядом, и я вдруг поняла: его жизнь тяжела и практически беспросветна. Тина, великолепно знающая об участии в афере Леонида, наверное, заставила его жениться на себе. Скорей всего, Сорокин и рад бы избавиться от супруги, но она цепко держит его в лапах, может, шантажирует или просто грозится рассказать, в случае развода, всю правду милиции.

– Лампа! – удивленно воскликнула Тина. – Сколько лет! Давненько не встречались. Ты тут тоже отовариваешься? Хорошее место, все есть и недорого. Во, никогда не пробовала? Классная штука! Готовится в секунду и вкусно. Мы с Сорокиным любим. Правда, Ленечка?

Самым волшебным образом из голоса Тины исчезла злоба, и она, изображая из себя любящую жену, чирикала сейчас словно райская пташка. Я уставилась на упаковку «Золотого Петушка», которой вертела перед моим носом Тина.

– Возьми на пробу, – бился в ушах ее пронзительный дискант.

Следовало бы оторвать язык от нёба и сказать что-нибудь типа: знаю, сама давным-давно жарю грудки в кляре на ужин, но слова словно заморозились.

Я просто онемела.

– Я ничего не знал! – внезапно воскликнул Ленька. – Ей-богу! Я тут ни при чем! И вообще, она первая начала!

Я оттолкнула тележку и понеслась к выходу.

– Эй, Лампа, – заорала Тина, – а продукты?

Звук ее голоса прокатился под потолком торгового зала и словно кнут упал на мою спину. Втянув голову в плечи и пригнувшись, я вылетела на улицу, донеслась до парковки, влезла в «Жигули» и уронила голову на руль. Господи, ну и ситуация! Кто же тут не виноват? Галя? Она первая пожелала смерти Ирине Глебовне. Леонид? Он хотел избавиться от докучливой жены и не остановил мать с любовницей, когда те принялись осуществлять задуманное. Ирина Глебовна и Тина? Так они преспокойно заплатили убийцам. Сильно сомневаюсь, чтобы старуха и моя бывшая подруга были настолько глупы, что полагали, будто тут сработают некие потусторонние силы. Скорей всего, они хорошо понимали: Галю попросту убьют. Алиса? Но она ни на секунду не пожалела маму. Получается, что виноваты все: злые, жадные, трусливые…

Я сидела в «шестерке», пытаясь прийти в себя. Нет, не стану сейчас размышлять об этом, потом, завтра, через неделю, спустя месяц, год, десять лет, только не сегодня.

Внезапно руки перестали дрожать, и я повернула ключ в зажигании, надо ехать домой, там Лиза, Кирюшка, Сережа, Катюша, Юлечка… Там нагло ворует со стола печенье Ада и тихонько прудит на коврик в ванной очередную лужу Муля. Там громко лает Рамик и недовольно ворчит Рейчел, а в аквариуме, надувшись, восседает жаба. Там тепло и уютно, там никто не хочет никого убивать, там скоро поставят елку, потому что в город вот-вот придет Новый год.

Неожиданно я улыбнулась. Елка! Вам ведь, наверное, интересно узнать, куда подевался Юра?

Волков прожил у нас целый месяц, безрезультатно пытаясь добраться до Тимирязевской академии. В конце концов Сережка пожалел мужика и, отпросившись с работы, отвез его по нужному адресу. Назад Юра вернулся чернее тучи, волоча за собой несчастную елку.

– Что случилось? – испугалась я.

– Ни одного жука нет, – чуть не заплакал Волков, – куда они подевались? Так берег их, от сквозняков прятал.