Шрифт:
Я уронила на пол чайную ложечку. Вот это новость!
Глава 11
Аня нагнулась, чтобы поднять ложку.
– Ты ничего не перепутала? – ошарашенно поинтересовалась я.
– Нет.
– Понимаешь, я ездила с Раисой в морг, ей там сначала показали фото Вити, а потом снимок другого мужчины, погибшего в аварии, так она его не опознала. На вопрос служащего она твердо заявила: «Нет, в первый раз вижу».
Аня горько охнула:
– Признала она его великолепно, сама мне об этом сообщила.
Я удивилась еще больше:
– Но отчего же там промолчала? Согласись, это странно!
Аня принялась вертеть поднятую с пола ложечку.
– Конечно, о мертвых плохо не говорят, но… жадная Раиса была до крайности, снега у нее зимой не выпросишь. Хотя и осуждать ее за такое поведение никак нельзя, она одна деньги в дом приносила, Витька свои пропивал. Все дело в монете.
– Ты о чем?
Аня наклонилась ко мне:
– Кошелек ей показали, в нем пять сотен лежало, «зеленью». Вот Раиса и рассудила: откуда у Витьки такие огромадные деньги?
– Может, заработал, – предположила я.
– Где бы это? – скорчилась Аня. – Как ни крути, неоткуда их ему взять! На заводе копейки платят. Витька, правда, на дороге бомбил, но подумай: кто ж столько отвалит? Нет, не его это бабки.
– А чьи?
– Павлухины.
– Ну ты и сказала, – засмеялась я, – только что объяснила, в какое отребье превратился парень! У такого точно в кармане полтыщи долларов на мелкие расходы не могло быть.
– Павлик воровал, – нехотя выдавила из себя Аня, – Витька хоть пил, да чужого никогда не брал. А Павел машины на стоянке у метро вскрывал и тырил все, что плохо лежит, ну, магнитолу или зонтик, перчатки… Мало ли кто чего на сиденье оставит. Потом прямо на улице за копейки отдавал и за пузырем летел. Один раз его поймали и в милицию отволокли. Только не посадили, Ксюша в ногах у всех валялась, у ментов и потерпевшего, последние сережки из ушей вытащила. Вот ее они и пожалели, отпустили Павла, только, думается, он своего занятия не бросил, отсюда и пять сотен.
– Но они лежали в кошельке у Вити.
– Нет, Павлика портмоне было.
– Но Рая сказала…
– Обманула. Витька свои бабки по карманам рассовывал, а Павлуха по старой привычке кошелек имел, он его, наверное, брату отдал, или, когда в аварию попали, ихние вещи перемешались. Вот Раиса и не сказала, кто второй потерпевший. Я ее укорила, а она обозлилась: «Мне бабки нужны на похороны, а еще Павлик нам задолжал. Приходил сюда каждый день, ел, пил, ничего не приносил. Мои баксы!»
Я покачала головой:
– Недостойное поведение.
– Угу, – кивнула Аня, – правда, она потом сама сообразила, что так уж нельзя, больно некрасиво. Я ее уговорила Ксюше позвонить, еле уломала. Ну не хочешь деньги отдавать, ладно, смолчи, хоть и гадко, но разве ж можно допустить, чтоб Павлика как собаку зарыли? Не помянуть, не отпеть…
– И она признала твою правоту?
Аня кивнула:
– Да, звякнула Ксюше и нелюбезно так буркнула: «Твой урод подбил моего мужа пьяным за руль сесть, теперь оба в морге, а все из-за Павла». Во как она его терпеть не могла! Страшное дело!
– У тебя есть телефон Ксюши?
– Откуда? А зачем он тебе?
– Ну… надо.
– Тогда ступай к Райке в квартиру, там Лариска на поминки готовит, надо же Каретниковых проводить. На столике у телефона книжка лежит, черная такая, растрепанная.
Я побежала назад и, не встретив никакого сопротивления со стороны Ларисы, обнаружила распадающийся блокнот. На первой странице неустоявшимся почерком человека, редко берущего в руки стило, было написано: «Павлуха». Рядом виднелись кособокие цифры.
Слава богу, к моменту, когда я оказалась на улице, дождь внезапно прекратился. Сев в «Жигули», я вытащила телефон, и тут мобильник внезапно зазвенел. Я глянула на определитель. Ни у кого из моих знакомых нет такого номера, но ответить все равно надо, хотя это явная ошибка.
– Евлампия Андреевна? – спросил безукоризненно вежливый голос.
– Да, слушаю.
– У вас есть родственник по имени Юрий Волков?
– Нет.
– Спасибо, – ответил мужчина и отсоединился.
Я покрутила в руках телефон. Совершенно непонятный звонок! Есть ли у меня близкий человек Юра Волков! Кто и почему интересовался этим вопросом?
Отжав сцепление, я тихонько тронулась с места и тут же нажала на тормоз. Господи, Юра Волков! Это ведь наш гость с сухой елкой! Неужели с ним что-то случилось?
Я нажала повтор номера.
– Психиатрическая клиника. Слушаю.
Я, не сказав ни слова, отсоединилась. Беда с этими телефонами, электроника, сама набирая номер, ошиблась. Ладно, человек аккуратнее автомата, ну-ка…
– Психиатрическая клиника. Слушаю.
– Э… простите, наверное, я не туда попала.
– Ничего, – вежливо ответила, похоже, пожилая женщина.